Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор - Ана Ховская
Пока Валя приходила в себя после тяжелых родов, он принялся ухаживать за ее сестрой Татьяной, которая приехала помочь Вале по хозяйству и одновременно устроилась на работу в управление курьером. А Иван как ни в чем не бывало сделал вид, что ничего не случилось, работал трактористом в мелиорации, ездил в горы к дояркам, начал пить, гулять и однажды поднял руку на жену.
Она, слабая, хрупкая, не могла дать ему отпор, но и уйти от него не решалась. Когда-то Анна сказала: «Уйдете из дома – не возвращайтесь, устраивайте свою жизнь по-своему, старайтесь быть хозяйками, дома в поселке делать нечего, сами видите, что вытворяет отец». Валя и не знала, куда можно податься в незнакомом городе, где найти убежище от пьяного деспота. Терпела побои, оскорбления, растила сына, работала, часто болела и… постоянно лежала в больнице, избавляясь от плодов ненасытности пьяного мужа.
Пришло время, когда Евгений вернулся из армии, увидел, как ведет себя отец, пригрозил ему: если тронет хоть пальцем мать, пусть пеняет на себя. Но вернуть покой в семье не удалось, Валя не могла все время прятаться за сына: у парня была своя жизнь.
Когда на отдыхе сына укусил каракурт и наступил критический момент, – он был на грани между жизнью и смертью – Валя сутками сидела у постели сына в больнице, Иван же ни разу не наведался туда. Выходив Женю, который еще долгое время лечился дома, Валя стала игнорировать мужа, все чаще уходящего в запой.
Но все не прошло бесследно: женского счастья не было в течение всей ее жизни, она впала в депрессию. Особенно когда сын женился и уехал жить в Алма-Ату, она снова оставалась одна с пьяницей, не желая теперь уходить от него, оставив ему дом и нажитое имущество. Еще до женитьбы Евгения она заболела. И раньше она недомогала, но теперь не понимала, что с ней происходит: исхудала, потеряла аппетит, болело в правом подреберье… Однажды упрекнула мать в том, что она была зачата, когда отец был в запое, что все дети приобрели гены если не пьяниц, то больных и неудачников. Но обследоваться не подумала, стала заниматься самолечением.
Наступил момент, когда ее направили в онкологический центр, где поставили диагноз: рак кишечника, метастазы пошли в печень и другие органы. Было поздно делать операцию, но предложили (скорее, для очистки совести) пройти химиотерапию. Валя приняла один сеанс и отказалась – не выдержала. За короткий промежуток она ушла из жизни. Пока она находилась дома, Иван даже не задумывался о том, чтобы как-то облегчить страдания жены, уходил из дома на фермы, находя забвение в ласках доярок.
Похоронили Валю 5 февраля… Женя переехал с семьей в Талгар, осадив желание отца жениться на той, из-за которой в свое время разгорелся сыр-бор, сказав ему, чтобы тот выметался из дома. Иван понял, что сын не даст ему спокойно жить, возвращаться в деревню нет смысла: смирился, перестал пить, стал по указанию сына делать все по хозяйству.
Но Валю уже не вернуть…
***
Анна же застыла в скорби. Смерть дочери еще больше подорвала ее и без того хрупкое уже здоровье. Она только думала про себя, что зря не согласилась поехать со старшей дочкой, что придется еще терпеть своенравную Татьяну.
– А Лена тоже умерла?– однажды спросила она ее.– Почему не едет за мной?
Татьяна позвонила сестре (она и раньше переговаривалась с ней о состоянии матери, с жалобами на ее поведение) и сказала:
– Мать хочет к тебе… Она спросила, не умерла ли ты… Когда приедешь за ней?
Лена дар речи потеряла, опешив от такого заявления:
– С чего это такой вопрос обо мне? Да я же уговаривала ее при вас ехать со мной, помнишь? Чего ж ты промолчала? Уже она тебе мешает? Отправляй, денег на билет хватит? Или послать? Ты же ее пенсию получаешь, деньги за дом у тебя, соберись и купи.
Таня помолчала, потом неуверенно проговорила:
– Не знаю, согласится она сама ехать… Мне некогда,– и положила трубку.
Через время Лена снова позвонила, спросила сестру, как дела, сказала, что собирается приехать за матерью. Та опять пожаловалась на поведение матери, что она капризничает, телевизор смотрит и слушает на всю громкость, а Тане он мешает: когда приходит после суток, нельзя спокойно поспать. Купила наушники для нее, но она не надевает их хотя бы для прослушивания программ – голова болит, шум в ушах. В общем, слово за словом Лена поняла, что у них пошли нелады, чего и нужно было ожидать при характере сестры.
***
Анна знала, что и Таня тоже несчастна. Мать периодически вспоминала прежнюю жизнь, оправдания и ссоры были в разгаре всякий раз, когда та поднимала вопрос: почему именно ее отдавали в чужую семью. А Татьяна напоминала, как она, после учебы отработав некоторое время по направлению в Курской области, вернулась домой. Мать посоветовала ей поехать в Талгар, устроиться на работу вместе с Валей, которая уже два года жила и работала там. Валя не сумела отказать сестре в проживании у них дома: имелась свободная комната.
Татьяна прожила с ними недолго. После стычки с Иваном, который полез к ней в постель, пока жена поправлялась после родов, она переселилась в выделенную комнатку, устроившись курьером в контору по доставке секретной почты, нося в кобуре оружие. Через какое-то время познакомилась с парнем, не желая показать жениха родителям, она вышла замуж, родила сына. Так же работала курьером, а муж – в магазине запчастей, тогда считавшемся престижным местом.
Однажды, придя домой, Таня узнала, что хозяйка магазина – одинокая дама – приписала ему недостачу в несколько тысяч рублей (по тем временам огромные деньги) и, чтобы не посадить его в тюрьму, она предложила сделку: он должен оставить семью и уехать с ней на Дальний Восток. Татьяна обомлела, узнав о его решении, но мешать не стала и закрыла этот этап своей жизни, заперев сердце на огромный замок. Работала, растила сына. А когда получила письмо от бывшего мужа, в котором он просил выслать его одежду, купила коробку, вынула из шкафа белье, хороший костюм, куртку, шапку и другое, села на полу, разложив перед собой все это, ножницами порезала на клочки, полоски. Заложив в коробку обрезки, кирпич, она отправила по предложенному адресу, не написав ни
