Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
***
В начале 1931 года Саша произвели в офицеры ордена Почётного легиона. Продолжая сотрудничать с театром «Мадлен», он планирует возобновить там «Ноно». Поскольку ему очень понравилось работать с Морисом Эскандом, он предлагает ему сыграть там персонажа Жака Валуа. Но Эсканд, которому всё труднее «нести бремя» романа с Ивонн, отказывается от предложения Гитри и предпочитает придерживаться пословицы Наполеона: «Единственная победа мужчины в любви — бегство!»
По совету своих друзей Брюле и Требора Саша останавливает свой выбор на молодом человеке из театра «Миракль» (Miracle) — на Пьере Френе. Так, последний возвратился на сцену... и всё закрутится с Ивонн.
Чтобы отрепетировать «Ноно», оставалось только десять дней. Поэтому Саша, который уже работает над своей будущей большой пьесой, решает, что репетиции будут проходить у него дома. Таким образом, Пьер Френе проводит все свои дни на авеню Элизее Реклю, в галерее мэтра, в компании Ивонн... Это производит на Пьера чрезвычайное воздействие — он влюбляется с первого взгляда в мадам Гитри. Что же касается Ивонн, она находит его довольно милым, но видит его лишь как новый трофей в своей охотничьей коллекции. Она и представить себе не может, что их любовь продлится сорок лет!
Пьер пленён Ивонн, он уже предчувствует, что она станет женщиной его жизни (в то время он был женат на актрисе Берте Бови)[84], но не представляет себе, каким образом он сделает первый шаг... Он застенчив, и, кроме того, как и у Мориса Эсканда, его восхищение и уважение к Саша Гитри исключали любую совместную работу с Ивонн. И однажды вечером Ивонн пришлось, покидая сцену, страстно поцеловать его в губы, чтобы зародилась взаимность.
Ивонн не отказалась от физической близости с Эскандом, с которым она продолжает время от времени скрытно встречаться, но начала интрижку с Пьером Френе в очень скромной маленькой меблированной квартирке. Эта жизнь между мужем и двумя любовниками потребует от неё изощрённой изобретательности... Саша и грустен, и подозрителен, потому что им овладевают тревожные догадки.
Ивонн изменилась... Её кажущаяся беззаботность и жизнерадостность, похоже, чахнут день ото дня, как заметила мадам Шуазель: «Она приходила и уходила без улыбки, без обмена взглядами. Как только она оставалась одна и полагала, что её не видят, лицо её снова немного лучилось. Когда она приходила ко мне в кабинет, она выглядела как женщина, которой нужно кому-то довериться, освободить свою душу от невыносимой тяжести».
Оставалось только хитрить. После манёвров с универмагами она меняет тактику. Пользуясь тем, что её мать с недавних пор живёт в нескольких сотнях метров от Элизее Реклю на авеню де ля Бурдонне: «У неё внезапно проснулась дочерняя любовь. Если её послушать, то она круглые сутки проводила на авеню Бурдонне. Она часто уходила туда... и порой, когда она была там, я встречала её мать, которая делала покупки по соседству...», — рассказывала Фернанда Шуазель.
Саша становился всё менее и менее доверчивым, но он раз и навсегда решил, что пока у него нет прямых доказательств возможного обмана, он будет жить как будто ничего не случилось.
Чтобы побороть свою печаль, он впрягся в работу и предложил своей аудитории новую пьесу «Франс Хальс, или Восхищение» («Frans Hals ou l’Admiration»). Премьера состоялась 28 марта в театре «Мадлен»... с Пьером Френе в роли художника Адриена Ван Остада. Саша определённо привязался к молодому актёру, и это лишний раз доказывает, что он не знает всего, что происходит у него за спиной.
«Франс Хальс» — это, конечно же, пьеса о восхищении. Тот, кто так любит восхищаться (и кому нравится когда восхищаются им), тот знаток в этом деле! Автор, как часто бывает в периоды напряжённой работы, действительно вложил в неё душу. Пьеса написана верлибром и будет, однако, чуточку менее доступной для обычной аудитории, и, соответственно, успех будет иметь довольно средний. Критики, кстати, это поняли, вот что писал по этому поводу Поль Ребу (Paul Reboux): «Это работа художника высокой души, большого сердца и устроителя театра, который превзошёл сам себя в режиссуре. Большая честь для Франции иметь среди драматургов человека такого класса. Излишне говорить, что если вы пойдёте смотреть "Франс Хальс", то получите от этого удовольствие. Это необходимо сделать в интересах вашего интеллектуального достоинства».
Поскольку три акта — это слишком мало для программы представления, Саша добавляет к ним ещё одну короткую пьесу «Sa dernière volonté ou l’Optique du théâtre». Два довольно простых акта, но которые могут порадовать аудиторию, ожидавшую от Гитри более лёгкого зрелища. Некоторые отметили со злорадством, что Саша дал Пьеру Френе в этой пьесе роль умирающего...
Жизнь идёт своим чередом. «Помечтаем...» следует за «Франс Хальс» (но уже без Пьера Френе...), и 21 мая в кинотеатре «Олимпия» состоялся показ фильма «Белое и Чёрное». Читая рецензию Эмиля Вийермоза (Emile Vuillermoz), Саша понимает, что кинематограф может пойти гораздо дальше в изучении человеческой души и лучшем познании автора, чем театр: «Зрители, которые думали, что знают такого артиста, как Ремю, обнаружили, что темнота кинозала позволяет по-новому взглянуть на артиста, о котором, казалось, мы знали всё. Зрители могли провести эти два часа с актёром в атмосфере гораздо большей интимности, нежели им предлагал театр. Они находились в прямом контакте с человеком вживую, а не с актёром, дважды заключённым — в рамки роли и в тюрьму, нарисованную на холсте. Они на этого человека смотрели через лупу, они наблюдали в микроскоп за мельчайшими изменениями выражения его лица. По правде говоря, они его заново открывают. А поскольку он обладает величайшим талантом, они испытывают неотразимое впечатление».
В конце театрального сезона даже журналисты находят Ивонн изменившейся! Она уже не та, она кажется такой усталой... Чтобы прекратить все слухи, Саша отвечает им, что перемены связаны с большим психическим истощением:
— Она родилась триумфатором, борцом, она рождена для успеха! Есть ли ещё более мятущееся существо...Только бы она играла, только бы работала! Я этого не вынесу... Мы слишком много играли в этом году... Я хотел бы поехать со своей собакой Пепе отдохнуть на ферме, где не было бы никого, кроме дойных коров и молчаливых крестьян!
Вскоре Гитри отправятся в отпуск на Кап-д'Ай, а затем
