Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
Успех на международной арене поручили, как мы помним, развивать Жилю Фуксу. Одним из первых опытов была попытка завязать отношения с Австралией. В 1960-е годы кутюрье из Мельбурна Элви Хилл заключила контракт на воспроизведение моделей Нины Риччи для австралийского рынка. Это партнерство оказалось недолгим, поскольку австралийские женщины изо всех сил, но безуспешно пытались вписаться в миниатюрные и очень облегающие модели парижского модного дома, а тогда не существовало сегодняшней практики изменения размерного ряда для отдельных стран. Австралийкам пришлось от Риччи отказаться. Но почему Элви Хилл изначально заинтересовали модели именно Нины Риччи? Если мы посмотрим на фотографию этой женщины, сделанной журналом «Вог» в 2016 году, когда ей исполнилось 98 лет (умерла она два года спустя, дожив до своего столетия), то увидим женщину в стиле Нины Риччи: тщательно уложенные седые волосы, шелковая розовая блуза, белые брюки: несмотря на кажущуюся простоту – элегантность в каждой детали, включая позу самой кутюрье. Вокруг нее стоят модели, одетые в наряды от самой Хилл. Связь с Ниной Риччи очевидна.
Имя себе Хилл сделала в 1950-е годы, открыв бутики в Мельбурне. Ее первое воспоминание о моде относится к тому времени, когда тринадцатилетней девочкой она увидела в гостях у друзей, только что вернувшихся из-за границы, разложенную на кровати потрясающую одежду, которую они купили в Европе, в том числе и французские наряды. Элви чувствовала, будто ее загипнотизировали, и с тех пор мечтала о карьере модельера. «Я была лишь одной из многих, кто делал красивые вещи в то время, в ту эпоху моды… – говорила в интервью журналу “Вог” Элви Хилл, вложив в эти слова все, что нужно знать о “той эпохе моды”, – мы все оказывали влияние друг на друга».
Коллекции дома Нины Риччи путешествовали по странам, а Жиль Фукс одновременно пытался создать международную сеть распространения моделей. В Америке показы мод проходили в Нью-Йорке, Бостоне, Чикаго, Далласе, Сан-Франциско; модели представляли покупателям крупнейшие универмаги «Saks» и «Neiman Marcus». На показах моделей одежды организовывались мероприятия по продаже парфюмерии дома. Андре Фавель, директор по продажам – вечно странствующий посол этой миссии, – постоянно находился в пути. Два раза в год наступала очередь крупных провинциальных городов. Презентация обычно проходила с музыкальным сопровождением в самом шикарном отеле города. Местные потенциальные клиенты с нетерпением ждали большого события. А уж те, кто постоянно делал заказы у Нины Риччи, и подавно. В путь обязательно отправлялась мадам Гийом, знавшая гардероб клиенток наизусть. Всю эту информацию она записывала в свой блокнот, который перечитывала во время поездки, и заранее предсказывала, какие модели подойдут той или иной даме. Она работала с искренней заботой о каждой клиентке, и те отвечали взаимностью Дому моды Нины Риччи. Обычно заказы принимали агенты – официальные представители дома, затем отправляли их в Париж, где заказанные модели шили в мастерских работницы, знавшие весь процесс создания каждого предмета одежды досконально, до каждого стежка, каждой складочки. Коллекции сменяли одна другую, демонстрируя новые версии костюма из тонкой шерсти с узором «гусиные лапки» или пестрой шерсти, изысканные шелковые блузки от Гандини (старое поколение итальянского семейного бизнеса; фирмы расположены на озере Комо и обслуживают кутюрье, которых не интересует массовое производство тканей) и Тарони (молодое поколение итальянских дизайнеров, фирмы расположены в Милане), классического коктейльного платья, украшенного цветочной вышивкой от Монтекс (ателье, специализировавшееся на вышивке для кутюр с 1949 года). «Итальянские шелка – единственные в своем роде, – говорила Донна Кара, – непревзойденное качество. Одни из самых красивых тканей в мире поставляются из Италии»[69]. Нина Риччи время от времени возвращалась к своим корням, своей родине – связь не прерывалась.
Первые коллекции прет-а-порте, созданные в 1960-е в доме Нины Риччи, долгое время шокировали хозяйку. Но в этой одежде был сохранен сам дух высокой моды, хотя чем-то и пришлось поступиться. Больше заказов на модели этих коллекциий поступало из провинции и других стран, чем из Парижа, так как в столице Франции буржуазное общество дольше сохраняло приверженность традициям осмотрительности и безупречного качества. Было невозможно продолжать полагаться на высокую моду как на основной источник дохода. Мир менялся, и дизайнерская одежда прет-а-порте была ориентирована на покупателя, который хотел носить элегантную одежду, но не имел финансовой возможности приобретать изделия высокой моды. Подготовка и презентация коллекции высокой моды, состоявшей в среднем из ста предметов одежды, стоила около миллиона долларов. Чтобы покрыть эти расходы, в доме Нины Риччи создали самые разные дополнительные отделы: в первую очередь – парфюмерный и косметический, затем отдел аксессуаров и, конечно, отдел, занимавшийся созданием линии готовой одежды.
Семья была катализатором развития этой империи. Еще одним участником ее строительства вместе с Робером Риччи стал Владимир де Кузьмин, русский по происхождению, окончивший Высшую школу бизнеса в Париже. Его наняли в 1946 году на должность генерального директора, хотя ему тогда исполнилось всего 23 года. Но Владимир сразу сумел дополнить творческую энергию Робера своим деловым характером. У них сложились гармоничные отношения, так как оба были трудоголиками и не имели ничего против, например, если приходилось решать проблемы бизнеса во время отпуска. Они созванивались минимум два раза в день, но обычно еще чаще. Эта форма тесного общения, которого требовал Робер, проистекала из его любви к Дому моды: с ним он всегда связывал судьбу своей семьи и людей, согласившихся там работать. Что же говорить о единственном сыне Робера и Раймонды, который родился в 1944 году. Отец сразу определил карьерный путь сына, ограничив его рамками семейной компании и исключив возможность выбора собственного пути в жизни. Жан Луи, в отличие от Жиля Фукса, сначала пытался не идти на поводу у отца и хотел учиться в «Science Po», но его отец, довольно скептически относившийся к учебе (Робер не оканчивал высшее учебное заведение, уж не говоря о Нине Риччи), отправил его на стажировку, проходившую в различных дочерних компаниях дома. Чем больше реализовывались амбиции Робера, тем больше он чувствовал себя вправе распоряжаться судьбами членов семьи. Доведет ли это до
