Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
Затем Жирар Пипар сотрудничал с Живанши и Жаном Пату, создавая коллекции прет-а-порте, новизна которых завораживала модных редакторов. Затем начал работу с домом моды «Chloé». Арнодин – еще одна звезда 1960-х, женщина, по сути, открывшая для моды прет-а-порте. В 1956 году она стала директором издания «Сад моды» («Jardin des Modes»), посвященном высокой моде и бумажным выкройкам. В этом журнале она придумала раздел, посвященный готовой одежде, – такого тогда не было ни в женской прессе вообще, ни в этом конкретном издании в частности. В начале 1960-х годов Арнодин изобрела новое ремесло в моде, открыв первый офис по стилю и рекламе. Очень скоро Майме Арнодин поняла, что уличная мода, прет-а-порте, должна создаваться молодыми людьми. Среди них оказался и Жерар Пипар. Он – звезда этого поколения, состоявшего из его друзей: фотографов Дэвида Бейли (знаменитый британский фотограф моды, сделавший массу фотографий, в том числе для обложек британского «Вог») и Хельмута Ньютона (фотограф моды немецко-австралийского происхождения, работал в журналах «Вог», «Харперс базар»), моделей, таких как Николь де Ламарже (ее фотографировали ведущие профессионалы 1960-х, включая Дэвида Бейли, она представлена на многих обложках журналов того времени, вошла в историю моды тех лет).
К тридцати годам Жерар Пипар стал самым востребованным дизайнером женской готовой одежды в Париже. Его изделия уже хорошо продавалась за границей. Он оставил свой след в яркой спортивной одежде, хорошо сшитой, детализированной и с обманчиво непринужденной простотой, которую могут гарантировать только безупречные швы и прекрасный крой. Его работа в качестве фрилансера в «Chloé» и других фирмах уже принесла ему широкую известность, когда Пипара решили пригласить в дом Нины Риччи. Таким образом, он снова вернулся в высокую моду. Его первые коллекции от-кутюр включали элегантную дневную одежду, роскошные пальто, экстравагантные вечерние туалеты, меха и свадебные наряды. Модели ранних коллекций отличались плавными линиями и облегающим покроем, не будучи чрезмерно сковывающими, и его одежду хвалили как «никогда, никогда не слишком от-кутюр»[66].
Свежесть и стилистика новой атмосферы 1960-х годов исходила от его коллекций. Он решил создать такую коллекцию для Нины Риччи, которая бы передавала жизнерадостность, живость современности и раскрывала бы богатство его таланта в профессии, которой он основательно овладел. Весь дом принял Жерара отлично, он всем понравился сразу, но это не заставило Робера Риччи так же безоговорочно принять нового дизайнера. Платья роскошные, ошибок в исполнении нет, но его смущало что-то «лишнее». Так как Нина уже не контролировала все модели и не принимала активного участия в работе дома, Робер считал себя обязанным щепетильно относиться к духу дома, отслеживать малейшие отклонения от закона чистой элегантности, которым он сам всегда руководствовался и которым, по его мнению, должна руководствоваться и высокая мода. Нина Риччи как-то сказала, что ее призвание служить женщинам, а не использовать их. Это золотое правило требовало, чтобы создатель модели воздерживался от всего, что уступает моде или слишком модно, от легкого повторения, от бесполезной зрелищности. Поиск нужного эффекта подчинен блеску, придаваемому платью, которое носит женщина. Как и его предшественнику, Робер дал Пипару некоторые указания, которым, он считал, должны следовать модельеры дома. Роберу хотелось, чтобы в моде Пипар воплотил то, что воплощал в своих духах: соблазнительность, очарование и любовь женщины. Жерар Пипар сдал экзамен без колебаний, и в итоге оказалось, что дизайнер и парфюмер были созданы друг для друга.
Никогда больше Роберу Риччи не пришлось повторять свои советы и разъяснять кредо дома. Позже Пипар вспоминал, что ему только исполнилось тридцать, и он был полон новых идей, но приходилось приноравливаться, подстраиваться. Из-за этого его нельзя назвать настоящим новатором. Его сильной стороной при работе в доме Нины Риччи была способность оценивать модные тенденции на протяжении каждого сезона, а затем наполнять их свежестью и молодостью, не жертвуя своим безошибочным чувством хорошего французского вкуса. Уже в 1990-х годах Пипар заслужил большое уважение за то, что три десятилетия проработал кутюрье-дизайнером классических ультрамодных костюмов Нины Риччи. Классические и ультрамодные – да, именно это всегда исповедовала сама Нина, пожалуй, только без приставки «ультра». Пипар признавал, что не сразу решился работать в доме Нины Риччи. Говоря о переменах в мире моды, он заметил: «Я поражен, что задержался так надолго. Когда я приехал, все предсказывали смерть высокой моды, поэтому я очень хотел попасть в то, что должно было стать последними ее годами. Однако высокая мода продержалась гораздо дольше, чем все ожидали»[67].
Предыдущие успехи на поприще прет-а-порте позволили Пипару приблизить высокую моду к «улице»: вывести модели из закрытых салонов аристократии и буржуа, сделать их более понятными и доступными обычным женщинам. Основную свою задачу он видел в том, чтобы делать женщин красивыми. На первый взгляд звучит странно, ведь мода вроде бы и призвана украшать женщину. Но давайте вспомним, как часто мы с удивлением смотрим на подиум, особенно когда дело касается высокой моды. В этом и состояла шутка Пипара: в отличие от других кутюрье он не желал принимать то, что в 1960-е уже начала навязывать мода. Например, в его мастерской редко встречались исхудавшие великанши: у его моделей были бедра и грудь, а рост вполне среднестатистический. Опыт работы с прет-а-порте привел Пипара к «расслабленной» моде, он переосмысливал классику, постоянно вводя новшества: брючные костюмы, брюки-кюлоты (внешне они напоминают нечто среднее между короткими широкими брюками и прямой юбкой; имеют расклешенные штанины длиною чуть ниже колен; впервые в современном варианте в моду вошли в начале 1930-х годов), куртки-сафари, шотландские платья-свитера; ему весьма удавался стиль «спортивный шик» – от плаща с капюшоном с норкой до серого фланелевого платья-костюма; также мы обязаны ему изобретением широкой трикотажной накидки всех цветов. Именно для придания образу загадочности он создал накидки, в которые женщины драпируются и закутываются, большие шали, шарфы, повязанные под пиджак. Стиль Пипара быстро стал узнаваем благодаря романтической ауре, стилю, в котором проявляется его талант колориста: мягкие принты, изящные плечи, смесь цветов, играющих на оттенках, а не на контрастах, воротнички из органди, блузки из газара (шелковая или шерстяная ткань простого переплетения, изготовленная из двойных нитей высокой закрутки, сплетенных как единое целое; часто используется в свадебной и вечерней моде из-за способности сохранять форму), рубашки из муслина. Крае – это линия, Пипар – внешний вид, детали. Пипар говорил, что всегда думает о сидящих женщинах, поэтому уделяет особое внимание
