ранен в живот навылет и получил Георгиевский крест 4‐й степени из рук командующего фронтом Л.Г. Корнилова. В приказе от 5 августа так описан подвиг Шкловского: «Стоя в окопах, он под сильным орудийным и пулеметным огнем противника подбадривал полк. Когда настало время атаковать противника, он первым выпрыгнул из окопов и увлек за собою полк. Идя все время впереди полка, он прошел четыре ряда проволочных заграждений, два ряда окопов и переправился через реку под действительным ружейным, пулеметным и орудийным огнем, ведя все время за собой полк и все время подбадривая его примерами и словами. Будучи ранен у последнего проволочного заграждения в живот навылет и видя, что полк дрогнул и хочет отступать, он, Шкловский, раненый, встал и отдал приказ окапываться». По одним данным, после этого был произведен в прапорщики, по другим – так и остался младшим унтер-офицером. После госпиталя Шкловский в качестве помощника комиссара Временного правительства был направлен в Отдельный кавказский кавалерийский корпус в Персию, где организовывал эвакуацию российских войск и вернулся с ними в Петроград в начале января 1918 года. В Петрограде Шкловский работал в Художественно-исторической комиссии Зимнего дворца и активно участвовал в антибольшевистском заговоре эсеров в связи с созывом Учредительного собрания. После провала заговора Шкловский летом 1918 года уехал в Саратов, скрывался в психиатрической больнице, одновременно работая над созданием теории прозы. Затем осенью он уехал в Киев, где служил в 4‐м автопанцирном дивизионе и участвовал в свержении гетмана П.П. Скоропадского. Шкловский вернулся в Петроград в конце февраля или в марте 1919 года, после объявления амнистии эсерам, где преподавал теорию литературы в Студии художественного перевода при петроградском издательстве «Всемирная литература». Весной 1920 года Шкловский стрелялся на дуэли, покинул Петроград и вновь отправился на Украину, где в рядах Красной армии участвовал в боях под Александровском, Херсоном и Каховкой. Вернувшись в Петроград, Шкловский был избран 9 октября 1920 года профессором Российского института истории искусств. Он опубликовал мемуарную книгу «Революция и фронт» (1921), вошел в состав группы «Серапионовы братья» и состоял членом правления Петроградского отделения Всероссийского союза писателей. В 1922 году начались аресты эсеров, и Шкловский 4 марта 1922, спасаясь от ареста, бежал в Финляндию. С апреля 1922 до июня 1923 года он жил в Берлине, где издал мемуарную книгу «Сентиментальное путешествие» (1923). С конца 1922 года Шкловский начал просить о возвращении в СССР. Разрешение было дано, но с условием, что он будет жить в Москве. Туда Шкловский приехал в сентябре 1923 года. В Москве он сблизился с футуристами Алексеем Крученых и Владимиром Маяковским и стал одним из лидеров группы «ЛЕФ». В 1930 году Шкловский отказался от идей формализма и выступил с покаянной статьей «Памятник научной ошибке». Он стремился сохранить возможность публиковаться, так как формализм новая власть теперь считала чуждым революции течением. В 1930‐е годы Шкловский выступал как литературный критик, а не как теоретик науки о литературе. Осенью 1932 года Шкловский отправился в поездку на строительство Беломоро-Балтийского канала. Ему принадлежит самый большой текст в коллективной писательской книге 1934 года, посвященной Беломоро-Балтийскому каналу. В разгар травли Пастернака осенью 1958 года Шкловский опубликовал статью, где утверждал, что «отрыв от писательского коллектива, от советского народа привел Пастернака в лагерь оголтелой империалистической реакции, на подачки которой он польстился». Виктор Борисович Шкловский умер 5 декабря 1984 года в Москве и был похоронен на Кунцевском кладбище. Он был удостоен Государственной премии СССР (1979) за второе издание книги «Эйзенштейн» (1976). Шкловский был награжден тремя орденами Трудового Красного Знамени (1939, 1963, 1973) и орденом Дружбы народов (1983).
В.Б. Шкловский
В 1923 году Л.Д. Троцкий в книге «Литература и революция» отмечал, что «усилиями Шкловского – заслуга немаленькая! – теория искусства, а отчасти и само искусство из состояния алхимии переведены наконец на положение химии». В области теории художественной прозы литературовед первым провел различение фабулы и сюжета, то есть собственно рассказываемой истории и конструкции этого рассказа. 23 декабря 1913 в литературно-артистическом кабаре «Бродячая собака» Шкловский прочел доклад «Место футуризма в истории языка», из которого выросла затем концепция развития литературы, которую он разрабатывал всю жизнь. На основании материалов к докладу была написана первая крупная теоретическая работа – брошюра «Воскрешение слова» (1914). Из доклада и брошюры развилась литературоведческая школа русского формализма. В статье «Искусство как прием», ставшей манифестом формализма, Шкловский утверждал: «Русский литературный язык, по происхождению своему для России чужеродный, настолько проник в толщу народа, что уравнял с собой многое в народных говорах, зато литература начала проявлять любовь к диалектам (Ремизов, Клюев, Есенин и другие, столь же неравные по талантам и столь же близкие по языку, умышленно провинциальному) и варваризмам (возможность появления школы Северянина). От литературного языка к литературному же «Лесковскому» говору переходит сейчас и Максим Горький. Таким образом, просторечие и литературный язык обменялись своими местами (Вячеслав Иванов и многие другие). Наконец, появилась сильная тенденция к созданию нового, специально поэтического языка; во главе этой школы, как известно, стал Владимир Хлебников. Таким образом, мы приходим к определению поэзии как речи заторможенной, кривой. Поэтическая речь – речь-построение. Проза же – речь обычная: экономичная, легкая, правильная (dea prorsa, – богиня правильных, нетрудных родов, «прямого» положения ребенка)». В другой работе Шкловский утверждал: «Искусство всегда было вольно от жизни, и на цвете его никогда не отражался цвет флага над крепостью города». Он призывал исследовать не только общественные типы или отношения, отразившиеся в произведении, а прежде всего его конструкцию. Шкловский утверждал, что «наследование при смене литературных школ идет не от отца к сыну, а от дяди к племяннику». Литературовед полагал: «Несходство сходного – часть законов искусства: оно включает возмужание, достижение любви, путешествие, соединение настоящего с прошлым и будущим». Шкловский является автором книг «Тристрам Шенди» Стерна и теория романа» (1921), «Ход коня» (1923), «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза» (1923, 1924, 1929), «О теории прозы» (1925, 1929), «Третья Фабрика» (1926), «Удачи и поражения Максима Горького» (1926), «Ход коня» (1923), «Заметки о прозе Пушкина» (1937), «О Маяковском» (1940), «Заметки о прозе русских классиков» (1953, 1955), «За и против. Заметки о Достоевском» (1957), «Лев Толстой» (1963), «Тетива. О несходстве сходного» (1970), «Собрание сочинений» в 3 томах (1973–1974), «Энергия заблуждения» (1981), «Избранное» в 2 томах (1983), «О теории прозы» (1983), «За 60 лет. Статьи о кино» (1985), «Гамбургский счет: Статьи – воспоминания – эссе (1914–1933)», «Еще ничего не кончилось…» (2002) и др.
Юрий Николаевич Тынянов
(1894–1943)
Ю.Н. Тынянов
Русский советский прозаик, драматург, сценарист, переводчик, литературовед и критик Юрий Николаевич Тынянов родился 6 (18) октября 1894 года в Режице Витебской губернии в состоятельной еврейской семье врача Насона Ароновича (Николая Аркадьевича) Тынянова (1862–1924) и Соры-Хаси Беровны (Софьи Борисовны) Эпштейн (1868–1940),
