Николай II. Отречение которого не было - Петр Валентинович Мультатули
В. Н. Воейков: «Вмешательство Ставки в дела гражданские в ущерб делам военным стало все возрастать. Корень этого зла лежал в том обстоятельстве, что, когда писалось положение о Верховном главнокомандующем на случай войны на нашем Западном фронте, предполагалось, что во главе армии будет стоять лично сам Государь. При назначении Верховным Главнокомандующим великого князя Николая Николаевича вопрос этот был упущен из вида, чем и воспользовался генерал Янушкевич, чтобы от имени великого князя вмешиваться в вопросы внутреннего управления. Это породило ненормальные отношения между Ставкой и верховным правлением государства; некоторые из министров, желая застраховать свое положение, ездили на поклон в Барановичи, где получали предписания, часто противоречащие Высочайшим указаниям. Немалую роль играли в Ставке и журналисты, за ласковый прием платившие распространением путем прессы популярности великого князя, искусно поддерживаемой либеральными кругами, у которых он стал сильно заискивать после пережитых им в 1905 году волнений»[29].
Тот же Воейков приводит слова прославленного полководца М. Д. Скобелева про великого князя Николая Николаевича-младшего, сказанные в 1877 году: «Если он долго проживет, для всех станет очевидным его стремление сесть на русский престол. Это будет самый опасный человек для царствующего императора»[30].
О тесных связях великого князя и думской оппозиции свидетельствует даже генерал Ю. Н. Данилов, сторонник великого князя и союзник оппозиционного «Прогрессивного блока». Данилов сыграет впоследствии немалую роль в событиях февраля 1917 года. А в 1915 году он поддерживал тесные связи с Гучковым и его сторонниками в правительстве, Кривошеиным и Сазоновым. С этими же министрами поддерживал тесную связь и Николай Николаевич.
«В период войны, — пишет Данилов, — войдя в более близкое соприкосновение с действительностью и испытывая всё возраставшую тревогу за самую возможность при создавшихся условиях довести войну до благополучного конца, великий князь Николай Николаевич имел основания ещё более утвердиться в мысли о необходимости принятия мер к возбуждению во всём русском народе необходимого «пафоса» путём закрепления за ним дарованных ему политических прав и сближения власти с общественными силами… Желая сделать попытку спасения положения, великий князь открыто высказался в пользу течения, уже давно возникшего в пределах Совета Министров и находившего необходимым коренным образом изменить взятую политику путём привлечения к власти общественных сил и духовного сближения с народом. Движение это, как известно, возглавлялось Главноуправляющим Земледелием А. В. Кривошеиным и поддерживалось Министром Иностранных дел С. Д. Сазоновым»[31].
В свою очередь Сазонов был явным фаворитом западных союзников, прежде всего англичан. Между тем союзники играли важную роль в Ставке великого князя. До конца 1915 года они имели большое влияние на русское верховное командование. Главнокомандующий русской армии великий князь Николай Николаевич находился под сильнейшим влиянием союзного командования. «Верховный Главнокомандующий, — писал позже генерал Н. Н. Головин, — со свойственным ему рыцарством решает стратегические задачи не с узкой национальной точки зрения, а с широкой союзнической. Но эта жертвенность обходится России очень дорого. Русская армия теряет ежегодно свыше 1 000 000 человек, и что делает эти потери особо чувствительными — это то, что они выпадают на кадровый состав армии»[32].
Как писал полковник Генерального штаба П. Н. Богданович: «В лице великого князя Николая Николаевича главнокомандующий союзными армиями заслонил собою русского главнокомандующего»[33].
В своих воспоминаниях Гиацинтов, бывший во время Мировой войны офицером русской армии, писал: «Главнокомандующим был великий князь Николай Николаевич, который, как я считаю, был более французом, чем русским, — потому что он мог пожертвовать русскими войсками совершенно свободно только с той целью, чтобы помочь французам и англичанам»[34].
Свое влияние на русское командование союзники оказывали через своих военных представителей при русской Ставке.
Анализ имеющейся информации позволяет сделать вывод, что летом 1915 года между великим князем Николаем Николаевичем, частью думской оппозиции, ее сторонниками в Совете Министров и представителями союзных правящих кругов возникла согласованность действий. Эта деятельность была направлена против императора Николая II.
«Решение Николая II, — писал Г. М. Катков, — взять на себя Верховное Главнокомандование было, по-видимому, его последней попыткой сохранить монархию и положительным актом предотвратить надвигающийся шторм. Решительный шаг Государя подавал какую-то надежду на восстановление традиционной связи между монархией и армией. Николай II справедливо считал, что, занимая пост Верховного Главнокомандующего, он сможет возродить, усилить личную преданность ему генералитета, офицерства и простых солдат»[35].
Отстранение великого князя от должности Верховного Главнокомандующего и удаление его из Ставки были осуществлены царём в условиях строжайшей секретности. Николай II до самого последнего времени не сообщал великому князю о том, что принятие им, то есть царём, верховного командования, автоматически означает фактическое удаление великого князя из действующей армии. Этот факт также говорит о том, что Государь не был уверен в том, какие ответные шаги предпримет великий князь.
Об этом также свидетельствует черновик письма, которое Государь написал великому князю, но так никогда не отправил. Приводим его целиком: «Великому Князю Николаю Николаевичу. Теперь, что прошёл год войны и что неприятель занимает большое пространство нашей земли, я пришёл к решению принять на себя верховное командование армиями. Сознаю вполне ответственность и исключительную трудность предстоящей задачи. Полагаюсь во всём на помощь и милость Божию, а также на героическое упорство наших войск. Претерпевший до конца спасется! Начальником моего штаба я избрал генерала Алексеева. Тебя назначаю наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказской армией ввиду недомогания графа Воронцова. Георгию теперь во время войны там не место. Уверен, что ты примешь это важное назначение, как видимое свидетельство того, что мои чувства к тебе ни малейшим образом не изменились и что ты пользуешься полным моим доверием. Если ты считаешь нужным отдохнуть, можешь воспользоваться непродолжительным отпуском — на Кавказе, например в Боржоме. Передай генералу Янушкевичу и генералу Данилову мою благодарность за их службу и за посильные их труды. Надеюсь дать им другие назначения. Прошу тебя поставить обо всем в известность генерала Алексеева, с тем чтобы он наметил выбор нового генерал-квартирмейстера, главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта и других. Зная, насколько ты ценишь князя Орлова, отдаю его в твое распоряжение и думаю, что он будет тебе полезным помощником по гражданской части. Все намеченные перемены произойдут по моему приезду в Ставку около 14 августа. Одновременная извещаю графа Воронцова»[36].
Этот черновик письма интересен, помимо прочего, тем, что на нём нет даты. Но в письме Николай II указывает, что собирается приехать в Ставку 14-го августа. Однако, как мы знаем, император прибыл в Ставку только 23-го августа. Совещание правительства, на котором Государь заявил о своем решении снять Николая Николаевича, состоялось 21-го августа, и только тогда великий князь узнал о своей
