Афанасий Никитин - Владислав Александрович Толстов
И тут появляется интересный феномен. Купцы-просветители привозили на Русь сведения о разных странах и народах. С XII века у русских путешественников сложилась традиция составлять путевые заметки – «хождения». Тексты «хождений» включались в состав летописных сводов и использовались как самостоятельные произведения. Они многократно переписывались и были популярны среди всех слоев населения: от князей до посадских людей. Путевые заметки с одной стороны выступали в роли путеводителей и имели практическую значимость для соотечественников, отправлявшихся за границу; с другой стороны – носили общепросветительский характер. С XIV века появляется новый тип путешественников, нацеленных помимо паломничества на реализацию практических задач государственно-политического и торгового характера.
«Каждое купеческое “Хождение” имеет свои особенности, связанные с целями предпринятых путешествий, а также личностными чертами и интересами самих купцов, – пишет Ирина Федоркова. – Например, путевые заметки Василия Познякова (XVI в.) являются ценным источником по изучению истории Египта и Иерусалима XVI века. Записки Федота Котова дополнительно выступают в роли самоучителя (он приводит турецкий, персидский, грузинский счет до 100, а также армянскую азбуку). Записки Афанасия Никитина (XV в.) – землепроходца, первого русского человека, добравшегося до Индии, дают целостное представление о разных сторонах жизни Индии: от бытовых до политических. Хождение московского купца Трифона Коробейникова пользовалось широкой популярностью, помещалось в хронографах, между житиями святых и поучениями Иоанна Златоуста и насчитывало свыше двухсот списков и около полусотни печатных изданий, причем в виде лубочной книжки с ориентацией на малограмотные слои населения записки издавались в начале XX века. В 1868 г. даже рассматривался вопрос об использовании книги Трифона Коробейникова в учебных программах сельских народных школ!»
Анализируя поведение средневековых купцов на основе многочисленных «хождений», И. Федоркова выделяет среди этой социальной группы купцов профессиональных и непрофессиональных. Непрофессиональные «купцы» распродавали сразу все, что имели, «льстясь на дороговизну, а сами остаются ни с чем, уповая на скорый выезд», но не имея возможности сразу уехать, вынуждены впоследствии покупать необходимые им товары за двойную цену. В «Описании земли Камчатки» Степана Крашенинникова назван и другой вариант непрофессионального подхода к делу: новоявленные купцы, получив барыш и «вдавшись роскоши», поселялись на новых землях и впоследствии разорялись, так как «мягкая рухлядь чем более лежит, тем более оцветает, а следовательно теряет свою доброту и цену». Имеется в виду, что звериные шкурки, если их не продать сразу, быстро приходят в негодность из-за условий хранения. Кстати, Афанасий упоминает в «Хождении за три моря», что он вез в Дербент именно «мягкую рухлядь», те самые шкурки.
В свою очередь, профессиональные купцы действовали иначе: они основывали фактории, вовремя вывозили товары на материк, платили в казну 10 % пошлины и попутно занимались исследованием новых земель, отправляя сведения об этом в столицу. Они были нацелены не только на получение личной прибыли, но и на государственную пользу. Например, в 1766 году императрица Екатерина II велела вернуть купцу Андриану Толстых 1/10 прибыли, т. е. не взяла в казну процент за добытый товар в награду за большой вклад купца в дело исследования новых земель. Кроме того, Толстых установил добрые и деловые отношения с камчатскими аборигенами, «завоевал благорасположение всех островитян, собрав при том значительный груз» (возникает аналогия с Афанасием и индусами). Кроме того, он не раз помогал своим коллегам по бизнесу – например, в 1761 году принял на борт потерпевших кораблекрушение морехода Башмакова с командой. На обратной дороге его собственное судно потерпело крушение, но Толстых спас людей, груз и, кроме того, доставил в столицу описание шести новооткрытых островов. Купец не останавливался на достигнутом, ставя перед собой новые исследовательские задачи. Он искал Дегамову землю, которую пытался найти Беринг, но судно его разбилось о скалу, из 63 человек команды, выжили только трое, сам купец Андриан Толстых погиб.
Во всех исследованиях, где изучается исторический феномен путешествий средневековых купцов с целью открытия новых торговых путей, рынков, земель (энциклопедия «1000 купеческих родов России» Олега Платонова, статья об истории русского средневекового торгового сословия Л. Б. Алаева, и еще ряд публикаций), Афанасий Никитин если и упоминается, то исключительно как автор «Хождения за три моря». Никто не сообщает о его торговых успехах – видимо, потому, что никаких успехов и не было.
Спустя двадцать лет после Никитина до Индии добрался другой европеец – португальский мореплаватель Васко де Гама. 20 мая 1498 года, обогнув мыс Доброй Надежды, он бросил якорь в порту Кожикоде (Каликут) в Керале, на западном побережье Индии. Васко де Гама оказался настоящей «акулой капитализма»: за год он основал на обеих побережьях Индии восемь факторий, открыл торговое представительство на Цейлоне, превратил популярный ныне остров Гоа в административный центр всех португальских владений к востоку от мыса Доброй Надежды: анклавов на восточном берегу Африки, в устье Красного моря и Персидского залива, на побережье Индии и Цейлона, на полуострове Малакка, а потом и в Китае.
Васко де Гама оказался не только оборотистым предпринимателем – он творил вещи даже по тем временам чудовищные. Когда к португальцам прибыли послы от заморина, правителя Каликута, Васко де Гама распорядился отрезать им носы и уши, пришить собачьи и в таком виде отправить обратно с сопроводительным письмом, где было написано: «Попробуй жаркое, которое я тебе приготовил». Представляете, если бы что-то подобное сотворил Афанасий Никитин? Претендовать на звание национального героя после такого он бы точно не мог.
Да, по сравнению с португальцем наш Афанасий Никитин оказался так себе купцом, никудышним бизнесменом. Но, как говорил по другому поводу наш президент, любим мы его не за это. Купец, может, и не очень, зато путешественник, исследователь, писатель – это да. К тому же не запятнавший русского имени жестокостью и коварством в далеких землях.
…С чем наш герой вернулся домой? Ни факторий, ни торговых домов он в Индии не открыл. Совершенно точно можно сказать, что когда Афанасий сошел на берег в Кафе, на поясе его не позвякивал туго набитый кошель с деньгами. Отправившись в коммерческое путешествие с целью заработать денег, тверской купец спустя шесть или семь лет вернулся на родину без денег, товаров, да еще с долгами: «Пришел на корабль и сговорился о плате – со своей головы золотой дать до Кафы, а на харч взял я золотой в долг – в Кафе
