Лучше, чем будущее - Майкл Джей Фокс
Наступал Новый 1999 год — канун следующего тысячелетия. Я с семьей проводил отпуск на Виргинских островах. Мы с Трейси в тот день остались на пляже одни, и я предался размышлениям. Я не мог решить, соглашаться ли на съемки в новом сезоне «Спин-Сити» или выйти на пенсиюи заняться организацией Фонда. В последний раз за год я пошел понырять. Бесцельно болтаясь возле травянистого края рифа, я внезапно увидел рядом с собой большую старую морскую черепаху. У нее не хватало приличного куска правого плавника, а на клюве красовался уродливый шрам. Какое-то время мы плыли с ней параллельно. Она явно через многое прошла и заслужила право плыть, куда хочет. Она поразила меня своей силой воли. Конечно, гораздо проще скользить по течению, но иногда стоит пойти на риск и попытаться сменить курс.
Два десятилетия спустя, разобравшись, наконец, со своими эмоциональными и физическими проблемами, которые тоже меня прилично потрепали, я вспомнил о той стойкой черепахе. Моя татуировка — дань уважения и благодарности. Как когда-то, показывая всем рентгеновский снимок, я пытался объяснить, что со мной произошло, так и теперь, с помощью черепахи, хотел сделать невидимое видимым — она символизирует для меня выносливость и волю к жизни.
Моя черепаха плывет через пять колец — это пять десятилетий моей жизни. А еще — кризисы, через которые мы прошли, я и она. У меня случались сложные периоды, но сейчас я плаваю в тихих водах. На мне остались боевые шрамы, и татуировка — напоминание о них.
Глава 22
Встряхнись
Каждый ноябрь в Нью-Йорке Фонд Фокса устраивает гала-ужин. Восторженная толпа гостей слушает великих музыкантов: The Who, Элвиса Костелло, Криса Мартина, Джеймса Тейлора, Пола Саймона, Джона Майера, Шерил Кроу и Bon Jovi. Мы придумали для этого мероприятия название «Кое-что забавное на пути к излечению от Паркинсона», поэтому на нем обязательно присутствуют комики: Дэнис Лири, Рикки Джервейс, Дэвид Леттерман, Джон Стюарт, Крис Рок, Джим Гэффиган, Эми Шумер, Джон Малэни, Тина Фей и многие другие. Все смеются, веселятся и вкусно едят. Билеты дорогие, поэтому мы делаем большие сборы, около 5 млн долларов за вечер, и все они идут на исследования (за чем особо следит наш Совет директоров). Но если уж вы пришли, то больше мы к вам в карман не залезаем: у нас нет никаких аукционов или лотерей, на которые придется потратиться. Это вечеринка в честь успехов, достигнутых за прошедший год, а также отличная возможность встретиться с нашими сторонниками, борющимися с болезнью Паркинсона.
Каждый год в начале встречи мы демонстрируем короткий фильм о миссии Фонда и методах его работы. Нынешний снимали мы с Нелл; Нелл выступила в нем также режиссером и справилась на отлично, вложив в работу всю душу.
Фильм посвящен истории Джимми Чоя, пациента с паркинсонизмом и специалиста по высоким технологиям из Болингброка, штат Иллинойс. Сказать, что он наш активист и фандрайзер, — значит ничего не сказать; он настоящий герой борьбы с болезнью Паркинсона. Его опыт тут — очень личный, поэтому для меня и других людей с тем же диагнозом он имеет громадное значение. Когда Джимми давал нам с Нелл интервью, множество его наблюдений казались мне очень знакомыми. Как я говорил в детстве: «Как будто я это уже знаю».
«У меня нашли раннюю болезнь Паркинсона в 2003 году, когда мне было 27, — начинает Джимми. — Поначалу я никому о ней не говорил, даже жене. Следующие семь лет я игнорировал свое заболевание. Я набрал 35 кг, что только ускорило ухудшение моего здоровья. Мне пришлось обзавестись тростью. В общем, я сдался».
О да, мои былые демоны: мне поставили раннюю болезнь Паркинсона в тот же период, ближе к 30. И хотя я рассказал о диагнозе Трейси, от остальных мы все скрыли.
Джимми продолжает. «У меня было два момента ага! Первый: когда я болел уже семь лет, мне как-то пришлось спускаться вниз по лестнице с девятимесячным сыном Мейсоном, на руках. Я подумал: „Трость не нужна, есть же перила“. Сына я держал одной рукой, прижав к боку. Одна моя нога не последовала за мной: мозг считал, что она движется, но она осталась на предыдущей ступеньке. Я пролетел по всей лестнице. К счастью, мне удалось удержать Мейсона над собой, и он не пострадал, но это было страшно — мягко говоря. Я считал дом своей „зоной безопасности“, где можно не думать о симптомах. У меня сложилось ошибочное мнение, что тут со мной ничего не может случиться, ведь я под защитой тех немногих, кто знает о моей болезни».
И такой опыт у меня тоже есть. Страшные падения, проб-лемы с самыми банальными делами. Я тоже испытывал это ложное чувство безопасности, когда прятался у себя в доме. Пока не сломал руку. Теперь я не могу пройти мимо кухни без печальных воспоминаний. Наверняка с ним творится то же самое при виде лестницы, с которой он упал.
«Худшим было даже не упасть — а увидеть лица моей жены и дочери. Я никогда не забуду выражение ужаса на них. Я тогда подумал: „До чего я себя довел? Я стал обузой, даже угрозой. Просто взяв сына на руки, я подверг опасности нас обоих“».
Эта часть истории Джимми напомнила мне эпизод с похмельем и выражение лица Трейси — скуку, после которого я перестал пить и начал учиться жить с Паркинсоном и с большой семьей. Еще одно пробуждение к реальности.
«И тут меня словно пронзило — я должен измениться, — говорит Джимми. — Мне не нравится то, как я живу. Я не знаю, что делать дальше, но, если буду так продолжать, все кончится плохо».
При этих словах мне становится жутко. У меня тоже был такой момент, и он оказался очень мощным — поворотным.
«Я начал сбрасывать вес, правильно питаться и подолгу гулять с семьей, но физически не тренировался. Потом я прочел про пациента с Паркинсоном, который пробежал марафон, и это меня вдохновило. До болезни я занимался спортом — был капитаном футбольной команды в школе, занимался борьбой и гольфом. Я решил принять участие в забеге на 5 км. Потом пробежал 10, а вскоре и полумарафон. Я подсел на крючок. Мне
