Александр Дюма - Путешествие в Египет

Однако - вероятно, из любопытства - арабы оставались возле монастыря до тех пор, пока мы не поднялись в него. Мейер, как морской офицер, был первым. Он сел на перекладину, как живописец, который расписывает стены на парижских улицах, раскачиваясь над головами прохожих, затем подал знак, что можно начинать подъем; высунувшись из окна, дюжий монах изо всех сил начал тянуть веревку, и наконец Мейер оказался внутри. Мы последовали его примеру, хотя, признаюсь, не без опаски с моей стороны, и благополучно достигли гавани. За нами поднялись Абдулла и Мухаммед.

Талеб, увидев, что последний из нас проник в монастырь, тоже дал сигнал к подъему; арабы, попрощавшись с нами, ускакали галопом на своих дромадерах.

IV. ГОРА ХОРИВ

В монастыре нам оказали радушный прием. Один из святых отцов, с которым мы повстречались близ колодцев Моисея, тот, кто вручил нам письма, оказался влиятельной фигурой, и его рекомендация значила здесь очень много. Нас тут же проводили в три смежные кельи, где все блестело чистотой, а диваны были покрыты коврами с красивым орнаментом, и оставили одних, чтобы мы могли переодеться; тем временем принесли воду для мытья и кофе и спустя немного времени объявили, что подан ужин. Мы прошли в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол, на нем стояли блюда и миски с яйцами, рисом с молоком, миндалем, вареньем, верблюжьим сыром; подали финиковую водку монастырского изготовления - если ее разбавить водой, то получается великолепный напиток. Но больше всего на этом пиршестве нас растрогал свежий хлеб - настоящий хлеб, которого мы уже не видели две недели.

В конце ужина в трапезную заявилась вся община. Любезные отцы, готовые исполнить любое наше желание, пришли поздравить нас с прибытием. Мы попросили разрешения осмотреть монастырь, поскольку любознательность взяла верх над чудовищной усталостью. Один из монахов вызвался проводить нас, и мы тут же последовали за ним.

Монастырь, находящийся под покровительством святой Екатерины, напоминает средневековый небольшой укрепленный город; в нем живет около шестидесяти монахов и трехсот служителей, занятых работой по хозяйству и нелегким трудом - уходом за садом. Каждый гражданин этой крохотной республики имеет определенные обязанности, поэтому на улицах монастырского городка прежде всего поражают безукоризненная чистота и порядок.

Повсюду бьют фонтаны прозрачной, освежающей воды, жизненно важной для всех обитателей Аравии, а ослепительно белые стены увиты виноградной лозой, ласкающей взор своей зеленью. Церковь, построенная по романским канонам, знаменует собой переходный этап от византийского стиля к готике. Эта базилика завершается апсидой11 более древнего времени, чем основное здание, ее стены выложены мозаикой, напоминающей мозаику константинопольского собора святой Софии или сицилийского собора в Монреале. Двойной ряд мраморных колонн, украшенных тяжеловесными, но необычными по орнаменту капителями, поддерживают полукруглые арки, над которыми под самым сводом, вернее, под потолком из резного кедра проделаны небольшие окошки с позолоченной резьбой. В богатом и разнообразном убранстве алтаря ясно прослеживается русское влияние. Наружные стены облицованы мрамором, доставленным сюда, как нас уверили священнослужители, из собора святой Софии; амвон, делящий церковь на две части, выполнен из красного мрамора; над ним - огромное изображение распятого Христа и, что самое удивительное, в церкви характерное для византийского искусства стремление к чрезмерной роскоши во внутреннем убранстве ощущается даже в самом кресте с распятием; крест позолочен и украшен тонкой, изысканной лепкой.

Мозаичные картины изображают Моисея рядом с горящим кустом, ударяющего жезлом по скале, чтобы добыть из нее воду. Апсида и алтарь воздвигнуты как раз на том месте, где Моисей, пасший овец своего тестя, увидел горящий терновый куст и услышал божий глас из куста: "Моисей! Моисей! Он сказал ему: вот я!

И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая.

И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое; потому что боялся воззрить на Бога.

И сказал Господь: Я увидел страдание народа Моего в Египте, и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его.

И иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евсеев п Иевусеев.

И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне.

Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых" 12.

Осмотрев апсиду, мы перешли в ризницу, а затем в боковые приделы. Повсюду стены покрыты завораживающими своей необычностью византийскими иконами, исполненными одухотворенности и величия.

Выйдя из церкви, мы остановились полюбоваться дверью. Ее створки разделены па квадраты, и каждая филенка украшена великолепной и прекрасно сохранившейся расписной эмалью. Затем монах отвел нас в мечеть; греческому монастырю в знак своего подчинения пришлось возвести ее на своей территории, окруженной священными стенами, но за это монахи получили фирман, разрешающий отправлять христианский культ на этой мусульманской земле. Святые отцы не преминули заметить, что мечеть заброшена и обветшала, но, какая ни есть, она вызывает гордость у магометан и беспредельные печаль и стыд у бедных монахов. В библиотеке, куда нас проводили после мечети, содержится огромное количество рукописей, которые монахи даже не раскрывают; их ценность и значение станут известны лишь в том случае, если какой-нибудь ученый из Европы забредет сюда и проведет год-другой среди этих пыльных шкафов. Отдельные рукописи удостоены деревянных переплетов с серебряными арабесками. Нам показали Новый завет, целиком переписанный, если верить легенде, рукой императора Феодосия и украшенный портретами четырех евангелистов, изображениями Иисуса Христа и сценами из Евангелия.

Затем мы поочередно посетили двадцать пять часовенок, расположенных в разных монастырских дворах,- все они отличаются роскошью отделки и росписями в византийском стиле,- после чего наш проводник указал нам на сводчатое подземелье с пологим спуском, в глубине его находилась окованная железом дверь, ведущая в сад. Сад этот - чудо терпения и трудолюбия. Для его создания пришлось на верблюдах привезти сюда плодородную землю с речных берегов и толстым слоем засыпать ею гранитные склоны гор, чтобы посадить большие деревья с разветвленными корнями, а потом создать ирригационную систему, способную противостоять всепожирающему египетскому солнцу, ну а уж после этого оставалось трудиться каждый день, каждый час и каждую минуту, дабы взрастить и сохранить в этом знойном краю, где солнце походит на раскаленный железный диск, хрупкие побеги.