Степан Лопатин - Живая память

Пулемет тогда молчал. Он и раньше вел огонь временами, по какой-то там своей системе.

Рейхман и Жигарев поднялись разом, чтобы пробежать 30 метров через булыжную мостовую к крепости.

Рейхмана пулемет уложил на первых шагах бега - пули отскакивали рядом от булыжника, когда он уже лежал, а Жигарев успел добежать до стены и вдоль нее из-за поворота подкрадывался к пулемету. Комбат держал в одной руке гранату, а в другой автомат. Он приготовился бросить гранату в щель пулеметной амбразуры, но был сражен огнем сбоку, о котором никто не подозревал.

Немцы хорошо организовали систему огня, прикрывая одну огневую точку другой и до времени не проявляя полной активности. Разве горячий и нетерпеливый Жигарев мог знать об этой второй огневой точке, прервавшей его отчаянный рывок? А вот нет: видя примеры храбрости в подразделениях пехоты, артиллеристы тоже решили пойти на риск. Никто не посылал их и не обязывал. Видимо, они были уверены в успехе задуманного, однако перехитрить немцев им не удалось.

Химики, чтобы скрыть перегруппировку пехоты, зажгли дымовые шашки. Завеса дыма заволокла крепость и все, что перед ней находилось, перебежками пехота перераспределила силы. Потом дым рассеялся и никого не стало видно. Тела артиллеристов, павших перед амбразурой, тоже исчезли.

Аркадьев не знал, что за ними сходили свои же разведчики, нашли их и унесли в сторону. Теперь через вновь поднявшуюся завесу копоти, красноватой пыли и дыма Аркадьев не сразу понял, что пехота пошла не по пути Рейхмана и Жигарева, а стала растекаться по сторонам, хотя работа Старцева, его наводчика, была успешной - огонь из амбразуры не велся. Пехота нашла какую-то лазейку. Потеря Жигарева ставила вопрос о новом командире батареи-9. Я доложил об этом командиру полка и распорядился занять место комбата капитану Бровинскому. Связи с Каченко, оставшимся где-то сзади, не было.

События развивались медленно, но успешно.

На левом фланге армии в ночь на 8 апреля полки генерала Пронина высадились на северный берег реки Прегель и закрепились там, нанося удар по западным окраинам Кенигсберга. К 14 часам 30 минутам 8 апреля в районе Амалиенау они соединились с частями 43-й армии, наступавшей с севера. Всесторонняя блокада города стала фактом - был перерезан последний путь, соединявший гарнизон Кенигсберга с земландской группой немецких войск. Контратаки немцев с внешней стороны ни к чему не привели, они гасились действиями нашей авиации. Известие о полной блокаде подняло дух и настроение солдат.

В течение 8 апреля части 83-й гвардейской стрелковой дивизии полностью уничтожили окруженную группировку в районе Зелигенфельда и сопротивлявшуюся группу на окраине Розенау.

Сводный отряд полковника Белого по приказу командира корпуса вышел из состава дивизии. Наш левофланговый полк очистил от противника три квартала и к исходу дня закрепился на рубеже: пристань - безымянное озеро. Два других полка, преодолев противотанковый ров с водой восточнее Зюд-Парк, подошли к внутреннему обводу укреплений, но встретили огневой отпор из форта и амбразур каменной стены и остановились. Один из них в ночь на 9 апреля, совершив обходной маневр через восточный форт в Зюд-Парк, к этому времени взятый соседями, овладел кварталом 344 и, атакуя с северо-запада, штурмом овладел фортом. Развивая наступление вдоль южного берега реки Альтер Прегель, полк овладел еще шестью кварталами. С утра 9 апреля он на подручных средствах форсировал Альтер Прегель и, ломая сопротивление, штурмом взял форт южнее квартала 318.

На остров между Альтер и Нойер Прегель к этому полку подошел полк Яблокова, совместными усилиями они очистили от противника весь остров к 18 часам. Одновременно на подручных средствах форсировали Нойер Прегель и сосредоточились на ее северном берегу, взяв еще три квартала.

Документальная запись тех дней, сделанная в 252-м гвардейском стрелковом полку:

"После форсирования реки Прегель 3-й батальон продвигался вперед, ведя уличные бои. В одном из трехэтажных зданий в подвале был установлен станковый пулемет противника, откуда велся огонь. В лоб уничтожить его невозможно. Командир 7-й стрелковой роты разбил роту на три группы. Одна группа с ручным пулеметом обошла дом слева, через пролом в кирпичной стене, ворвалась в Него с черного хода и гранатами уничтожила расчет станкового пулемета. Вторая группа обошла дом справа и уничтожила автоматчиков, находившихся в доме. Эти группы дали возможность ворваться в дом с фронта и очистить его от немцев. Взято в плен 15 солдат противника. Рота потерь не имела"{8}.

Главным узлом сопротивления 9 апреля оставался Королевский замок, северный вокзал и отдельные кварталы в центре города. Возвышалась колокольня кирхи, иглой уходившая в небо, - стройная, готически величавая, с пробитой неровной брешью у основания конусообразной крыши. Кирпич не выдерживал натиска техники, его разрушающей неукротимой мощи. Оболочки из камня, кирпича, асфальта крошились, разлетались в стороны от ударов металла и заложенной в него взрывчатки, открывали новые проходы в стенах, делая непроходимыми старые проезды. Строения рушились, оседая на землю, превращая привычный силуэт в незнакомые нагромождения, изменяя облик и устоявшийся в сознании пейзаж.

Атака и бой внутри Королевского замка продолжались более трех часов. К 19 часам 9 апреля с ним было покончено, атаковавшие части 1-й Московской дивизии полностью овладели замком.

В 18 часов от генерала Ляша, командующего немецким гарнизоном, пришла делегация парламентеров в составе двух старших офицеров с предложением прекратить огонь. Она попала в расположение 27-го гвардейского стрелкового полка 11-й дивизии нашей армии.

Маршал А. М. Василевский через командарма генерал-полковника К. Н. Галицкого поручил вести переговоры начальнику штаба дивизии подполковнику Яновскому.

Яновский взял с собой помощника начальника штаба артиллерии дивизии капитана Федорко и инструктора политотдела капитана Шпитальника в качестве переводчика.

К 21 часу советские парламентеры прибыли в немецкий штаб на бывшей университетской площади, спустились в железобетонное убежище, представились начальнику штаба, а несколькими минутами позже - генералу Ляшу.

Генерал хотел прекращения огня. Огонь наносил урон не только войскам, но и мирному населению. Население несло неоправданные потери от огня артиллерии и авиации. Пусть маршал согласится прекратить огонь, говорил генерал, тогда жители города не станут дополнительным источником сопротивления. Они непричастны к развернувшимся событиям.

Группа фашистов пыталась проникнуть в штаб, перестрелять парламентеров и тех, кто собрался капитулировать, сорвать переговоры, но охрана штаба оттеснила ее.