Светлана Алексиевич - Цинковые мальчики

Рядовой, связист.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

"Не обращайтесь

к вызывающим мертвых.

И к волшебникам не ходите..."

А в т о р. "Вначале сотворил Бог небо и землю...

И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.

И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды...

И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй.

И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место и да явится суша. И стало так...

И произвела земля зелень: траву, сеющую. семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его...

И был вечер, и было утро: день третий".

Что ищу в Священном писании? Вопросы или ответы? Какие вопросы и какие ответы? Сколько в человеке человека? Одни верят - много, другие утверждают мало. Так сколько?

Он мог бы мне помочь, мой главный герой. С утра прислушиваюсь к телефону, но он молчит. И только к вечеру...

Г л а в н ы й г е р о й. Все глупо было? Да? Так выходит? Понимаешь, что это для меня? Для нас? Я ехал туда нормальным советским парнем. Родина нас не предаст, Родина нас не обманет... Нельзя безумному запретить безумие его... Одни говорят - мы вышли из чистилища, другие - из помойной ямы... Чума на оба ваших дома! Я жить хочу! Я любить хочу! У меня скоро родится сын... Я назову его Алешкой - имя погибшего друга. Родится девочка. все равно будет Алешка.

Все глупо? Да? Но мы же не струсили? Не обманули вас? Больше не позвоню... Человек с глазами на затылке идти не может. Я все забыл... забыл... забыл... Нельзя безумному запретить безумие его... Нет, я не застрелюсь... У меня будет сын Алешка. Я жить хочу! Все! Прощай!

А в т о р. Он положил трубку. Но я еще долго с ним разговариваю. Слушаю...

"Многие говорят теперь, что все было зря. Хотят и нам внушить. Над могилами повесьте таблички, выбейте на камнях, что все было зря!

Мы еще там гибли, а нас уже здесь судили. Раненых привозили в Союз и разгружали на задворках аэропорта, чтобы народ не заметил. Скажете, что это было вчера? А это "вчера" было совсем недавно; в восемьдесят шестом я приехал в отпуск, и у меня спрашивали: вы там загораете, ловите рыбу, зарабатываете бешеные деньги? Откуда люди могли знать правду? Газеты молчали. Мы - оккупанты, - пишут ныне в газетах. Если мы были оккупантами, почему мы их кормили, раздавали лекарства? Входим в кишлак - они радуются... Уходим - они тоже радуются... Я так и не понял, почему они всегда радовались?..

Едем автобус... Останавливаем: проверка! Сухой пистолетный выстрел... Мой боец падает лицом в песок... Переворачиваем его на спину: пуля в сердце попала... Я готов был их всех гранатометом сечь... Обыскали: пистолета не нашли и никакого другого оружия... Корзинки с фруктами... Медные чайники на продажу... Одни женщины в автобусе... А мой боец падает лицом в песок...

Над могилами повесьте таблички, вбейте на камнях, что все было зря!

Шли, как обычно... За несколько минут я вдруг потерял дар речи... Хотел крикнуть: "Стой!", а не мог. Я продолжал идти... Вспышка!.. На какое-то время произошла потеря сознания, а затем - вижу себя на дне воронки... Пополз... Боли не было... Не хватало только си ползти, меня все обгоняли... Метров четыреста ползти, меня все обгоняли... Метров четыреста ползти, а потом кто-то первый сказал: "Сядем. Уже в безопасности". Я хотел сесть, как все, и... тут только увидел, что у меня нет ног... Рванул к себе автомат, застрелюсь!! У меня выхватили автомат... Кто-то сказал: "Майор без ног... Мне жалко майора..." Как я услышал слово "жалко", у меня боль пошла по всему телу... Я услышал такую страшную боль, что стал выть...

У меня до сих пор привычка ходить только по дороге, по асфальту. По тропинке в лесу не пойду. По траве все еще боюсь ходить. Мягкая весенняя трава возле нашего дома, а мне все равно страшно. В госпитале те, у кого нет обеих ног, просились в одну палату... Нас собралось четыре человека... Возле каждой койки две деревянных ноги всего восемь деревянных ног... На двадцать третье февраля, в День Советской Армии, учительница привела к нам девочек-школьниц с цветами... Поздравить... Они стоят и плачут... Два дня никто в палате не ел... Молчали...

К одному родственничек было заявился, тортом нас угощал:

- Все было зря, ребята! Зря! Но ничего: пенсию дадут, целыми днями телевизор будете смотреть.

- Пошел ты! - четыре костыля в него полетели.

Одного потом в туалете с петли снял... Обкрутил шею простыней, хотел на оконной ручке повеситься... Получил письмо от девочки: "Знаешь, "афганцы" уже не в моде..." А у него двух ног нет...

Над могилами повесьте таблички, выбейте на камнях, что все было зря!"

Майор, командир горнострелковой роты.

"Возвращаюсь с чувством, что долго хочу сидеть у зеркала и расчесывать волосы. Хочу ребенка родить, пленки стирать, слышать детский плач. А врачи не разрешили: "Сердце ваше не выдержит этой нагрузки". Девочку свою я ржала тяжело. Делали кесарево сечение, потому что начался сердечный приступ. "Но никто не поймет, - пришло письмо от подруги, - что болезни наши мы получили в Афганистане. Скажут : это же не ранение..."

И никто, наверное, не поверит, что в восемьдесят втором году меня, студентку-заочницу университета (училась на третьем курсе филологического факультета) вызвали в военкомат:

- Нужны медсестры в Афганистане. Как вы к этому относитесь? Будете получать там полтора оклада. Плюс чеки.

- Но я учусь. - После окончания медицинского училища я работала медсестрой, но мечтала о другом - стать учительницей. Одни сразу находят свое призвание, а я первый раз ошиблась.

- Вы комсомолка?

- Да.

- Подумайте.

- Я хочу учиться.

- Советуем подумать. А нет, позвоним в университет, скажем, какая вы комсомолка. Родина требует...

В самолете Ташкент - Кабул моей соседкой оказалась девушка, возвращающаяся из отпуска:

- А утюг ты с собой взяла? Нет? А электрическую плитку?

- Я на войну еду.

- А, понятно, еще одна романтическая дура. Книжек военных начиталась...

- Не люблю я военные книжки.

- Зачем тогда едешь?

Это проклятое "зачем" будет меня там преследовать все два года.

И правда - зачем?

То, что называлось пересылкой, представляло собой длинный ряд палаток. В палатке "Столовая" кормили дефицитной гречкой и витаминами "Ундевит".

- Ты - красивая девочка. Зачем ты здесь? - спросил пожилой офицер.

Я расплакалась.

- Кто тебя обидел?

- Вы обидели.

- Я?!

- Вы сегодня пятый, кто меня спрашивает зачем я здесь?

Из Кабула в Кундуз - самолетом, из Кундуза в Файзабад - вертолетом. С кем ни заговорю о Файзабаде: да ты что? Там стреляют, убивают, короче прощай! Посмотрела на Афганистан с высоты, большая красивая страна - горы, как у нас, горные реки, как у нас (я была на Кавказе), просторы, как у нас. Полюбила!