Петр Чайковский - Ада Григорьевна Айнбиндер
И вам сказать теперь желаю,
Что ваша Бишка так мила,
Что мне отрадою была.
В деревне скуку сокращала
И развлекала так меня,
Что в продолженье всего дня
Я с ней деревню забывала.
Когда ж в Москве вам написала,
То получила я в ответ
Изустный за нее привет,
Чего давно я так желала!
Так отчего же Бишкин барин
Остался мне же благодарен?
М[ария] Г[оловина]»[369]
Год спустя, 22 сентября 1876 года, Чайковский вновь оставил запись в альбоме Головиной, на этот раз музыкальную и с собственным текстом:
«Собака низкая, бессовестная Бишка,
Ты изменила мне, оставила меня!
Ты видишь, болен я, чахотка и одышка,
Теснят младую грудь, теснят младую грудь,
Умру я жизнь кляня!»[370]
В тот же день Чайковский записал Марии Головиной в альбом еще одну музыкальную шутку – песенку «Чижик, чижик, где ты был». Когда Чайковский уехал в 1877 году на неопределенный срок за границу, скорее всего, свою Бишку он оставил именно Головиной[371].
Востребованность
1875 год – девятый год его жизни в Москве. За это время произошел настоящий взлет Чайковского как композитора, абсолютное признание его как одного из ведущих авторов своего времени. Его произведения издаются, исполняются не только в России, но и за ее пределами, пользуются большой популярностью, как и их автор. Петр Ильич становится все более востребован, работает часто над несколькими крупными сочинениями одновременно, получает множество предложений, все это совмещает со своими текущими служебными обязанностями. В 1875 году помимо всего вышеперечисленного Чайковский по просьбе Николая Рубинштейна занят еще и переводом на русский язык либретто оперы Моцарта «Свадьба Фигаро» для ежегодного спектакля учащихся Московской консерватории.
В мае 1875 года Чайковский получил заказ от дирекции Большого театра в Москве написать музыку для балета «Лебединое озеро». Инициатива исходила от Владимира Бегичева, который возглавлял репертуарную часть Московской конторы Дирекции Императорских театров. За сочинение Чайковскому была гарантирована оплата в размере 800 рублей – половину суммы сразу, вторая половина после окончания работы.
Интересно, что название «Лебединое озеро» уже было знакомо Чайковскому, но в других обстоятельствах и, очевидно, с другим сюжетом. В Каменке, где летом, предположительно, 1869-го или 1871 года он поставил детский спектакль. Об этом вспоминала спустя 70 лет в 1940 году племянница композитора Анна Львовна фон Мекк (урожденная Давыдова):
«…Мне казалось, что дядя Петя всегда жил у нас в Каменке. Мне казалось, что всегда, всегда дядя Петя был тут. Это объясняется тем, что у нас была с ним сильная духовная связь. Он был так дорог моей матери, что его личность все время чувствовалась у нас, постоянные заботы были о нем, разговоры о нем, постоянная переписка его и матери и с другими членами семьи. У нас не было такой минуты, чтобы дядя Петя не был тут возле нас.
Я помню дядю Петю очень давно. Когда он появился в нашей жизни, мне было три года. Дядя Петя ставил “Лебединое озеро”. Я исполняла купидона. Я запомнила это потому, что мне было неудобно висеть. После этого долго оставались лебеди, сделанные нашим столяром и выкрашенные в чудный белый цвет, с которыми мы играли. Музыки я не помню»[372].
На лето 1875 года Петр Ильич опять отправился в гости к родным и друзьям. В этот раз первым делом он поехал в Усово к Владимиру Шиловскому. Здесь Чайковский приступил к своей Третьей симфонии, которую в итоге посвятил хозяину дома. Через месяц композитор поехал к Кондратьеву в Низы. Закончил сочинение Петр Ильич уже в Вербовке – еще одном имении семьи Давыдовых.
Находясь в Вербовке, Чайковский написал Сергею Танееву:
«Я провел 3 недели в Тамбовской губ[ернии], около недели в Москве, из коей выехал в день моего тезоименитства в Харьковскую губ[ернию], где оставался до 14 июля. Дня три пробыл в Киеве, а затем благополучно прибыл сюда около 4 недель тому назад. Симфонию я написал. Она сочинена в Тамб[овской] губ[ернии], оркестрована отчасти в Сумах, отчасти здесь. Написана она в D-dur и состоит из пяти частей. Кроме того, я написал (в проекте), два акта из балета “Озеро лебедей”, который мне заказан, как Вы, кажется, знаете, дирекцией театров. Вы видите, что я не ленился. Впрочем, теперь чувствую некоторую усталость и со вчерашнего дня задал себе настоящие каникулы до самой Москвы. Не хочу и думать до этого срока о музыке»[373].
Уже вернувшись в Москву, Чайковский сообщил Римскому-Корсакову: «По приглашению московской дирекции я пишу музыку к балету “Озера лебедей”. Я взялся за этот труд отчасти ради денег, в которых нуждаюсь, отчасти потому, что мне давно хотелось попробовать себя в этого рода музыке»[374].
7 ноября 1875 года Третья симфония была впервые исполнена в Москве под управлением Николая Рубинштейна, за свое сочинение по решению РМО Чайковский получил 300 рублей. В дальнейшем симфония исполнялась, имела успех и крайне положительную критику даже от Цезаря Кюи, который называл симфонию талантливой и заслуживающей интереса.
Чайковский активно продолжал работу над балетом, до конца года часть «Лебединого озера» уже инструментована. В это время у Чайковского случился забавный эпизод, не имеющий к «Лебединому озеру» прямого отношения, но с жанром балета связанный. В ноябре в Москву приехал известный французский композитор Камиль Сен-Санс для исполнения своих сочинений в концертах РМО в качестве пианиста и дирижера. «Небольшого роста, подвижной, с еврейским типом лица, хотя не еврей по происхождению, остроумный, с дозой самобытности, которая всегда была мила Петру Ильичу в людях, с каким-то умением сразу становиться интимным, при всем этом, по отзыву того же Петра Ильича, первоклассный мастер своего дела, имеющий дар в своих творениях совмещать грацию и изящество французской школы с серьезностью и глубиной великих немецких мастеров, он сразу очаровал Петра Ильича и сошелся с ним очень близко»[375], – вспоминал Модест Чайковский. Он же описал тот самый случай, который произошел в декабре 1875 года: «Как забавный эпизод этих столь же кратковременных, сколь интимных отношений я приведу следующее: у обоих приятелей оказалась масса общих симпатий и антипатий как в сфере музыки, так и в других искусствах. Между прочим, оба в молодости не только увлекались балетом, но и прекрасно подражали танцовщицам. И вот, однажды, в консерватории, желая друг другу похвастать своим искусством, они на сцене консерваторского зала исполнили целый маленький балет “Галатея и Пигмалион”. 40-летний Сен-Санс был Галатеей и с необычайной добросовестностью исполнял роль статуи, а 35-летний Чайковский взялся быть Пигмалионом. Н. Г. Рубинштейн заменял оркестр. К несчастью, кроме
