Эмануэль Сведенборг: Жизнь и труды - Однер Зигстедт
Кроме этого Сведенборг начал писать пространный комментарий на Апокалипсис, в котором получили развитие идеи, изложенные впервые в «Небесных тайнах». Этот труд был закончен, но по каким-то причинам так и не напечатан при его жизни. Правда, семь лет спустя Сведенборг опубликовал резюме этой работы в одном томе под заголовком «Апокалипсис открытый». Трудно понять, как удавалось даже такому работоспособному человеку, как Сведенборг, находить время для написания всех этих книг!
Книга «О небесах и об аде» привлекла к себе внимание своей тематикой. Как бы ни было все неопределенно в жизни, одно можно сказать с уверенностью: мы все умрем, и мало кто из людей не задумывался над этим неизбежным исходом.
Официальная церковь XVIII века сообщала нечто весьма невнятное о загробной жизни. Из этого следовало, что человек действительно будет жить после смерти, однако ничего не говорилось о том, когда и как он воскреснет и какая жизнь ожидает его бессмертную душу. Сведенборг утверждает, что то, о чем он говорит, действительное свидетельство о будущей жизни; он утверждает, что основой для него служит Слово Божие, а доказательством бессмертия — его собственный опыт.
Насколько же противоположно господствующим взглядам было его учение!
Ангелы, учила официальная Церковь, — это раса небесных существ, существующих от Сотворения мира.
Нет, говорил Сведенборг, каждый обитатель небес, а равно и ада, некогда жил на Земле.
Человек воскреснет в физическом теле, утверждала Церковь.
Физическое тело сгниет в земле и никогда не возродится, говорил Сведенборг. Воскреснет душа, нематериальное тело — сразу после смерти.
Небесное блаженство, ожидающее спасенную душу, — вечное прославление Бога и пение псалмов, утверждала Церковь.
Нет, говорил Сведенборг, там, как и здесь, у каждого свое занятие. Поклонение Богу — одна из сторон небесной жизни, скорее отдохновение, чем занятие. Ангелы едят и пьют, работают и играют, живут в домах и собираются вместе. Они разделяются на сообщества в соответствии с занятиями и талантами.
Пропащие души вечно мучаются в огне, гласило общепринятое мнение того времени.
Нет никакого огня, кроме наших обжигающих вожделений, говорил Сведенборг. Бог никого не наказывает. Мучение проклятых заключается единственно в том, что они скованы своей привязанностью к злу. Им, несомненно, не свойственны «угрызения совести», ибо у зла нет совести. Самим себе они кажутся такими же, как прежде, хотя в глазах обитателей неба выглядят чудовищами.
Миллионы некрещеных младенцев и язычников относятся к пропащим душам, утверждали священники традиционной Церкви и торопились окрестить новорожденного в любую погоду, дабы не оставить дьяволу легкую добычу — особенно если малыши были слабы здоровьем и могли умереть.
Это не так, говорил Сведенборг; язычники часто бывают лучше христиан и, получив правильное наставление, легко попадают на небеса. А что касается младенцев, то они сразу после смерти оказываются на небе, и там ангелы растят их и дают им наставления, покуда они не достигают духовной зрелости.
Небеса и ад находятся вокруг нас уже здесь, на земле, а наши души уже при жизни пребывают в духовном мире. Смерть есть переход из одного уровня сознания в другой; телесная оболочка сбрасывается, говорит Сведенборг, как изношенная одежда. Духовный мир — это действительный мир, населенный не привидениями, а мужчинами и женщинами, которые прежде жили на Земле. На первых же страницах «Неба и ада» он заявляет: «Когда тело больше неспособно исполнять телесные функции в природном мире, что соотносится с духовными мыслями и чувствованиями… человек считается умершим. Это имеет место, когда дыхание легких и сердца прекращается. Но человек не умирает; он просто отделяется от своей телесной части, которая была ему потребна в обычном мире; поскольку человек продолжает жить, с той поры он не является человеком не из-за своего тела, но из-за своего духа, ибо именно дух считает его человеком, а также из-за мыслей и чувствований, которые и составляют человеческую сущность. Следовательно, смерть человека является простым переходом из одного мира в другой».
В мире ином духовное притяжение выстраивает все в своем особом порядке. Все живущие там сообщаются по внутреннему подобию, а не по общности времени и пространства, как здесь. Те, кто пребывает в самой тесной гармонии с Богом, находятся на Высочайшем, или Небесном небе. Менее совершенные и более отдаленные от Бога пребывают на Духовном небе. Те, кто еще менее привержен Творцу, принадлежат природному небу. Таким образом, есть три неба, а против них располагаются три уровдя ада. Господь никого не отправляет в ад, души сами тянутся к тем, с кем хотят быть.
* * *
За последние сто лет человечество стало во многом думать иначе, и сегодня мало кто из просвещенных людей станет защищать старое учение о будущей жизни. В Америке эта перемена взглядов была сведена некоторыми к влиянию Сведенборга, который, как говорят, предложил первое действительно новое за восемнадцать веков христианства понятие бессмертия. Идея загробного существования приобрела здравомысленный и наглядный вид и стала разумной, понятной и естественной, во многом заменив собой традиционное представление о том, что мертвые спят в своих могилах до тех пор, пока трубный глас не воззовет их к воскресению.
Иную реакцию следовало ожидать от современников Сведенборга, да, по правде говоря, он и не рассчитывал, что его откровения будут сразу же приняты миром. Он так писал на первых страницах «Неба и ада»: «Оцерковленный человек в нынешнее время вряд ли знает что-либо о рае и аде, а также о своей собственной жизни после смерти, хотя эти предметы обсуждаются в мире; да, многие даже среди тех, кто рожден в вере, отрицают эти вещи, говоря в своем сердце: «Разве кто-либо когда-либо приходил оттуда и говорил нам об этом?»
Известно, что Сведенборг разослал экземпляры пяти своих последних книг всем ведущим церковным деятелям Англии и ни от кого не получил ответа. В «Духовном дневнике» он описывает разговор с англиканским епископом, который считался самым ученым человеком того времени. Этот епископ сознался, что думал о Господе просто как о человеке и считал зло грехом только потому, что творившие его преступали закон. Он рассказал Сведенборгу, как посредством интриг и
