Плащ Рахманинова - Джордж Руссо

В заметках Эвелин сравниваются две жизни: Ричарда и Рахманинова — конечно, сама Эвелин никогда бы не сочинила связного рассказа об этих жизнях, но ее заметки похожи на наброски начинающего писателя, расписавшего в хронологическом порядке события многолетней истории. Хотя сама она в них отсутствует: нет ни одной тетради, посвященной ей, ничего под заглавием «Эвелин», только ежедневники, где она отмечала, куда ходила и что делала. В них охвачены события, начиная с 1941 года, когда она вышла замуж за Сэма. Человек, знакомый с Нью-Йорком, где она жила, и музыкальной средой, в которой она выросла, смог бы проследить ее биографию и до 1941 года, от рождения в 1918-ом, но это было бы настоящим испытанием.

С Рахманиновым все обстояло по-другому. Его биография вышла на английском в 1956 году, за тридцать три года до того, как я унаследовал сундук Эвелин, и новых с тех пор не появлялось. Чтобы оценить ее, требовался специалист-музыковед, знакомый с российской историей и архивами. Можно было бы предложить новую биографию Рахманинова, основанную на новых сведениях или взглядах, но для этого нужен был конкретный новый подход.

Эвелин писала от первого лица и попыталась начать с истоков: рассказать об условиях, в которых она росла — благоприятных по сравнению с детьми других еврейских эмигрантов, зачастую малоимущих, объяснить лежавшую на ней обязанность воспитывать сына, обладавшего «чрезвычайным музыкальным талантом». Но эти попытки она бросила уже через несколько абзацев, не оставив связного повествования. За исключением двух отрывков: детального рассказа о смерти Ричарда и наброска под названием «Повесть сиделки», охватывающего конец жизни Рахманинова.

Смерть Ричарда в 1957 году, в возрасте пятнадцати лет, едва не лишила Эвелин рассудка; она будто застряла в собственной вселенной и уже не могла завершить, возможно, уже начатый рассказ о параллелях между жизнями двух этих людей. Не могла осознать и собственное существование, за исключением повседневных потребностей. После смерти Ричарда все стало слишком болезненным.

* * *

Следующие три года, с 1989-го по 1992-й, я провел, закопавшись в содержимое сундука. Мой творческий отпуск подошел к концу, но я упорно изучал ее записи. К своему удивлению, после 1992 года я обнаружил, что они проливают свет на мои собственные изыскания. В то времени я увлеченно исследовал историю заболевания, которое в наши дни таковым не считается — НОСТАЛЬГИИ, тоски по дому. Или, как указано в словарях, тоски по прошедшим временам или прошлым местам. Какой-нибудь научный трактат на эту тему открыл бы новую страницу в исследованиях. Но именно дразнящие параллельные вселенные Эвелин, а не научные труды, позаимствованные в библиотеках, позволили мне в конце концов обосновать основные моменты широко известного в истории и психологии состояния ностальгии[1].

Нужно оговориться: Эвелин пребывала в убеждении, что Рахманинов так и не излечился. Эта точка зрения была неотъемлемой частью ее аббревиатуры «ЗР», ностальгической загадки, которую она выявила. Для себя она сделала такой вывод: исцеление Рахманинова в 1900 году было временным, в отличие от его безоглядного бегства из России, и человек, проживший три десятка лет с болью воспоминаний, которые он не мог стереть, всю жизнь был болен хронической ностальгией. Потребовалось десятилетие, чтобы я понял: в этом и заключалась суть ее заметок о «ЗР». Права она была или нет, мне нужно было оценить их, и на это ушло еще десять лет.

Я изучил содержимое сундука, соотнес изученное с литературой и биографией Рахманинова. При этом для понимания сути дела записи Эвелин каждый раз оказывали неоценимую помощь.

Например, среди них нашлось множество фотографий Рахманинова и рецензий на его концерты. На снимках великий пианист всегда был в своем публичном образе: он практически никогда не разрешал печатать свои фото, сделанные в домашней обстановке. Архив Эвелин состоял из черно-белых изображений сурового лица, неспособного на смех или улыбку. На сохранившихся фотографиях, например, там, где он лежит с книжкой в гамаке в своем саду в Нью-Джерси, Рахманинов каждый раз предстает в полном облачении, в галстуке и пиджаке, словно перед концертом. Эвелин заболела этими фото «человека в плаще», одетого для выступления, вроде знаменитого снимка, сделанного в Нью-Йорке во время его первого американского турне. В своих записях она пространно рассуждает о черном одеянии с глянцевыми атласными отворотами как о его «тайне». Это был легендарный черный плащ, без которого он никогда не появлялся на сцене.

В 1995 году, через шесть лет после смерти Эвелин, я начал работать над хронологиями их жизней, Эвелин и Рахманинова, в качестве прелюдии к предстоящей задаче. Я надеялся, что, воссоздав жизненный путь Эвелин, разберусь и в жизни Ричарда, друга, которого я так любил.

К тому же в 1995 году я уже был профессиональным историком и не мог приступить к исследованию, не составив подробную хронологию событий и список фактов, нуждающихся в проверке. Все нужно документировать. Поэтому я начал с самого начала и заполнил пробелы. Я был убежден, что читатели — а случае, если мне удастся закончить рассказ о параллельных вселенных, созданных разумом одной женщины, — будут благодарны за малейшую ясность, которую мне удастся внести.

Ниже приведены параллельные хронологии: жизнь Эвелин — обычным шрифтом, жизнь Рахманинова — курсивом.

ХРОНОЛОГИЯ

Ок. 1870 г. — рождение Абрамовичей, деда с бабкой Эвелин по отцу, в Молдавии

1892–1893 гг. — рождение Чезара и Михаилы Абрамовичей, родителей Эвелин

1873 г. — рождение Рахманинова в Новгороде, Россия; рождение его лучшего друга Шаляпина тремя неделями ранее

1876 г. — рождение князя Александра Голицына в Петровском

1877 г. — рождение Натальи Сатиной, жены Рахманинова

1879 г. — рождение Софьи Сатиной, свояченицы Рахманинова

1881 г. — рождение сиделки Ольги Мордовской в Петровском

1885 г. — Рахманинов поселяется в доме Николая Зверева; рождение биографа Сергея Бертенсона двенадцатью годами позже Рахманинова

1887–1888 гг. — Рахманинов обеспокоен поведением Зверева, учителя игры на фортепиано

1889 г. — Рахманинов уходит от Зверева и переселяется в большой московский дом своей тетки Варвары Сатиной

1890 г. — Рахманинов флиртует с сестрами Скалой в Ивановке

1891 г. — Рахманинов неустанно творит под руководством Зилоты и Чайковского

1892 г. — Рахманинов воображает, будто влюблен в Веру Скалон; Чайковский провозглашает Аренского и Рахманинова самыми многообещающими композиторами Москвы; у Рахманинова начинаются первые приступы меланхолии

1893 г. — смерть Зверева в январе и Чайковского в октябре — два события, потрясшие юного Рахманинова

1894 г — двадцатиоднолетний Рахманинов знакомится с женой виолончелиста Лодыженского цыганкой Анной Александровной

1895 г. — Рахманинов влюблен в Анну, посвящает ей свои произведения

1896 г. — Рахманинов посвящает Анне «Утес»

18971. - премьера Первой симфонии Рахманинова, посвященной Анне, и жестокий разгром критиков

1898 г. — начало эмоциональной болезни Рахманинова;