Ирвинг Стоун - Происхождение

Он вновь принялся за "Зоономию", на этот раз не просто читая, а изучая сочинение деда, и с удовлетворением отметил прозорливость взглядов доктора Эразма Дарвина на природу человека и других живых существ на земле. Доктор Дарвин пришел к выводу относительно известной степени эволюции жизни и был убежден, что возраст земной коры насчитывает многие миллионы лет. Однако у него не было ни времени, ни энергии для доказательства своих еретических выводов. Он отдавал большую часть времени врачебной деятельности, а свободные часы почти целиком – стихам, которые широко печатались. Он никуда не ездил, чтобы вести наблюдения, и не привез неопровержимых фактов для подтверждения своих тезисов.

Чарлз также перечитал десятую главу второго тома "Основ геологии" Лайеля, где автор касался вопроса о "распространении видов". Признавая подвижность всех форм жизни под влиянием перемен климата и географического положения, он тем не менее писал следующее: "Не имеет ни малейшего смысла дискутировать на тему об абстрактной возможности превращения одного вида в другой, когда существуют всем известные причины, гораздо более активные по своей природе, которые должны постоянно вмешиваться, с тем чтобы предотвращать практическое осуществление таких превращений".

Чарлзу нравилось писать в книге, посвященной видам, совсем в ином духе, чем в своем "Дневнике" или в первоначальном наброске по геологии Южной Америки. Там он обобщал факты. Здесь же выдвигал новые идеи, гипотезы, расчеты, теоретические построения, чтобы связать воедино то, о чем не ведали даже самые знающие из тех ученых, с которыми он был знаком. Поэтому-то поиски ответов на вопросы были столь изнурительны – проводил ли он за этой работой целый день или всего лишь несколько часов. Всякий раз, заканчивая очередную запись, он чувствовал, что голова у него идет кругом.

"Размножение объясняет, почему нынешние животные того же типа, что и вымершие, этот закон почти доказан. Они умирают, если не изменяются, как золотой пеппин. Виды живут поколениями, как и человеческие индивиды.

Если виды производят другие виды, их род полностью не прекращается".

Несколькими страницами дальше он записывает: "Раньше астрономы могли говорить, что бог предназначил каждой из планет двигаться по своей собственной орбите. Точно так же бог предопределял внешний вид каждого животного в той или иной стране. Но насколько проще и величественней другая сила: пусть взаимное тяготение обусловливается каким-то законом и – как неизбежное следствие этого – пусть животные создаются тогда на основе строгих законов генерации, определяющих потомство ныне живущих".

Как-то старший брат Чарлза Эразм заглянул, чтобы хорошенько отчитать его:

– Газ, ты несносен. Ты делаешь из нужды добродетель.

– Какая нужда? О чем ты?

– О твоей работе. Она для тебя вроде наркотика.

– Не совсем. Я исследую сейчас область мысли пока еще не вполне ясную, но для меня она полна очарования.

– Но это не оправдание, чтобы жить затворником. Приходи сегодня вечером на ужин. У меня соберутся самые известные лондонские писатели.

– Хорошо, приду.

Конечно, он не пришел. Он писал дотемна, а после был уже просто не в состоянии заставить себя идти на люди. Голова трещала, все тело ломило от усталости. Он съел тост с яйцом, выпил чаю и лег в постель.

В разгар работы над теорией видов Дарвин получил предложение от президента Юэлла занять место одного из двух секретарей Геологического общества. Пост этот считался в британском научном мире одним из наиболее престижных, хотя жалованья он и не давал. Второму секретарю, Уильяму Гамильтону, который занимался геологией под руководством самого Родерика Мурчисона, предстояло взять на себя ответы на письма, поступавшие в Общество со всех концов света. Задача же Чарлза заключалась в том, чтобы писать аннотации на каждый доклад, отбираемый для публичного чтения на заседаниях Общества; тщательно изучать те доклады, которые ему предстояло зачитывать самому, и- присутствовать на заседаниях правления Общества. Прежде чем стать президентом, Лайель был секретарем в течение трех лет, и Дарвин тут же вспомнил его предостережение не соглашаться ни на какой официальный научный пост, если этого можно избежать.

– Я горжусь тем, что вы, мистер Юэлл, предложили мне эту должность, ответил Чарлз. – Но разве я не чересчур молод для нее и неопытен? Ведь членом Общества я состою всего каких-то семь месяцев…

– Да, но на этот пост мы как раз и предпочитаем молодых. – Президент Юэлл усадил Чарлза рядом с собой на званом обеде, устроенном Геологическим обществом. – Вы освоитесь довольно быстро. Члены Общества полагают, что у вас есть для этого все данные. В конце концов, место вы должны будете занять лишь в феврале, так что у вас остается полгода на подготовку.

Первым делом предстояло более детально ознакомиться с новой должностью. Он побеседовал с бывшим секретарем доктором Джоном Ройлем, хирургом и натуралистом.

– Работа в Обществе занимала у меня уйму времени, – рассказал тот. За полмесяца – полных три дня и даже больше.

Конечно, Чарлз не мог не сознавать, что полученное предложение льстит его самолюбию. Однако может ли он позволить себе зря расходовать свое время и энергию, когда у него столько работы и ему предстоит продвигаться вперед в совершенно неизведанной области?

В середине августа он наконец получил приглашение от министра финансов.

"Беседа предстоит не из приятных", – подумал он.

В приемной министра Томаса Спринг-Райса Чарлз обнаружил Джорджа Пикока, желавшего лично убедиться, что молодой человек, рекомендованный им в качестве судового натуралиста на "Бигль", действительно получит правительственную субсидию. Он долго тряс руку Чарлза и сам представил его министру. Томас Спринг-Райс не выказал ни малейшего намерения подвергать его неприятным расспросам. Он улыбался с видом крайнего довольства:

– Примите мои сердечные поздравления, Дарвин. Впрочем, сначала мне надлежит официально уведомить вас…

И он стал читать по бумажке: "Лорды казначейства ее королевского величества получили подтверждение из разных источников, что наука естественной истории окажется в большом выигрыше, если вам будет предоставлена возможность опубликовать в подходящей форме и по недорогой цене результаты ваших исследований в этой области, а посему милорды с полным на то основанием санкционируют ассигнование "уммы, не превышающей одной тысячи фунтов, для содействия такого рода публикации".

Чувства, которые обуревали Чарлза, были чем-то средним между облегчением и ликованием. И еще тревогой.