100 великих филологов - Борис Вадимович Соколов
Для работ Гроссмана характерно сочетание научности с живой манерой изложения. Для его работ характерно особое внимание к языку, композиции, поэтической технике, особенностям художественной манеры писателя. Констатируя исконный разрыв между «формой» и «содержанием», Гроссман предложил вместо них использовать старое доброе понятие «стиля». Он утверждал: «Вместо истории идей, игнорирующей один из важнейших признаков литературного произведения – его форму, вместо исключительного формального анализа, изучающего автора как неодушевленный предмет, исследование стиля способно охватить облик поэта во всей его цельности и полноте…» Гроссман полагал: «Борьба за стиль – основной закон литературной эволюции. Движение поэтического искусства определяется этапами новых стилевых образований. То, что нередко воспринимается нами как смена групп, течений или школ, в сущности, знаменует собою нарождение нового художественного стиля, т. е. возникновение еще неведомого закона чеканки форм в образах искусства. Нарождение нового стиля сказывается обычно во всех областях творчества. Неожиданные приемы оформления вместе с боевой тематикой определяют обычно одновременный поворот в поэзии и музыке, в пластике и театре. Модернизм или конструктивизм, романтизм или классицизм – вот приблизительные обозначения тех широких стилевых течений, которыми определяются новые этапы искусства. Эти художественные устремления никогда не выступают мирно. В искусстве, как и в жизни, позиции будущего необходимо всегда брать с бою, новые пути – прокладывать с воинствующей отвагой и страстью завоевателей. Манифесты, программы и декларации призваны соединять смелых комбатантов за новые артистические ценности. Историю поэзии можно было бы свести к летописи славных битв за неведомые творческие лозунги, освобождающие художников от застоявшихся фактов и примелькавшихся опытов дряхлеющего стиля». Для серии ЖЗЛ он написал биографии Пушкина (1939–1960) и Достоевского (1962, 1965). Гроссман составил первую летопись жизни и творчества Достоевского – «Жизнь и труды Ф.М. Достоевского. Биография в датах и документах» (1935). Как полагал исследователь, «поэты нужны будущим поколениям, которые ставят им памятники и переносят их прах в пантеоны. Современники же забавляются тем, что травят и преследуют великих мечтателей». Исследователь писал о Пушкине: «Короткая и трагическая жизнь Пушкина отметила еще невиданный перевал в истории мысли и слова его родины. По-новому зазвучал русский язык, не знавший у предшественников Пушкина такого сочетания воздушности и энергии, напевности и мощи. Небывалой гибкости и силы достиг русский стих, получивший под его пером высшую выразительность и стройность в обширнейшем репертуаре новых лирических жанров и строф. Впервые в России поэзия стала политической трибуной, грозящей «неправедной власти» и ограждающей своим огненным словом бесправных и «падших». Живой и впечатлительный ко всем проявлениям современности, поэт оставил в своих записях картину целого общества, приведенного в движение идеями французской революции и непримиримо разъединенного декабрьским вихрем». Гроссман был убежден, что «в лице Достоевского эволюция европейского романа пережила один из своих самых крупных революционных этапов, в корне преобразивших ее вековые традиции, навыки и предания. Тесно связанный с канонами классического романа и различными видами его «низших» образований (уголовный, бульварный, фельетонный роман и проч.), Достоевский выработал совершенно новую форму сложного романического целого, замечательно соответствующего острым философским замыслам его созданий и смелому экспрессионизму его литературного стиля. Этим самым он создал новый романический канон, который служит в настоящее время и, вероятно, еще неоднократно будет служить родственным писательским темпераментам, открывая в истории мирового романа одну из ее самых своеобразных и творчески насыщенных глав». Литературовед называл романы Достоевского «авантюрно-философскими». По его мнению, Достоевский, «не стремясь к классически простым и академически четким формам, принял для себя принцип создания огромного художественного целого из сочетания противоположных элементов: религиозная философия и бульварный роман, Апокалипсис и газета, трагедия и анекдот, мистерия и пародия, исповедь и фельетон, житие и уголовный рассказ – все это сознательно вводится им в состав его романа и получает в высоко раскаленной атмосфере его творческой лаборатории цельность и крепость единого художественного сплава. Конгломерат противоположностей, положенный в основу его композиционного закона, требует особой системы расположения элементов, чрезвычайно сложной и необычной». В некрологе Гроссмана, опубликованном в «Литературной газете», говорилось: «Блестящий лектор и тонкий стилист, Гроссман всегда рассматривал литературную критику как особый вид искусства. В его работах, при всей их скрупулезной научной оснащенности, нет и следа академического педантизма; в них слышится живой и страстный голос писателя, голос исследователя-художника». Гроссман является автором 362 работ, в том числе книг «Плеяда. Цикл сонетов» (1919), «Исповедь одного еврея» (1924), «Поэтика Достоевского» (1925), «От Пушкина до Блока» (1926), «Борьба за стиль. Опыты по критике и поэтике» (1927), «Преступление Сухово-Кобылина» (1927, 1928), «Собрание сочинений» в 5 томах (1928), «Записки Д’Аршиака» (1930), «Алиса Коонен. Очерк сценической деятельности» (1930), «Цех пера. Статьи о литературе» (1930), «Рулетенбург. Повесть о Достоевском» (1932), «Бархатный диктатор» (1933), «Достоевский и правительственные круги 70–80‐х гг.» (1934), «Карьера д’Антеса» (1935), «Лесков Н.С.: Жизнь – Творчество – Поэтика» (1945) и др.
Л.П. Гроссман
Марк Константинович Азадовский
(1888–1954)
Русский и советский фольклорист, литературовед и этнограф Марк Константинович Азадовский родился 6 /18 декабря 1888 года в Иркутске в семье тракайских караимов, крещенных в православие. Его отец, Абрам Иосифович (Константин Иннокентьевич) Азадовский (1867–1913), был чиновником в Управлении окружного инженера приморского горного округа, а потом работал в Иркутском отделении Северного страхового общества, штаб-квартира которого располагалась в Москве, а мать, Вера Николаевна Тейман, была представителем фирмы по продаже пишущих и швейных машин, пианино и т. п. Азадовский окончил Иркутскую гимназию в 1907 году, а в 1913 году окончил славянское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета и был оставлен там для приготовления к профессорскому званию. В 1913–1914 годах по поручению Отдела русского языка и словесности Академии наук он предпринял экспедицию по Восточной Сибири и Амуру. В отчете о командировках он писал: «Летом 1913 года по собственному почину и зимой (январь – март) 1914 года по поручению Отделения русского языка и словесности Академии Наук я посетил ряд казачьих деревень (от г. Хабаровска до ст. Радде Амурской области)». Цель поездки, по его словам, заключалась в том, чтобы «отыскать… следы эпической поэзии, записать песни исторические, лирические и обрядовые, произвести диалектологические наблюдения и собрать словарный материал». В 1914 году Азадовский преподавал в Петербурге в гимназии имени наследника цесаревича и в Лесном коммерческом училище. Летом 1915 года он был командирован в Верхнеленский край Этнографическим отделом Русского географического общества и отделением русского языка и словесности при Академии наук для собирания материалов по этнографии и устному творчеству. Ученый записал около ста сказок в селениях по реке Куленга. Он писал в автобиографии: «Февральскую революцию встретил с энтузиазмом, причем, стоя на оборонческих позициях, сблизился одно время с эсерами, главным образом принимая деятельное участие в их органах
