Мария Склодовская-Кюри - Дмитрий Прокопец
В главном здании Института радия создавались максимально возможные условия для точных физических измерений. В первую очередь необходимо было полностью изолировать главное здание от источников радиоактивного загрязнения, каковыми могли стать люди, приборы и оборудование. Поэтому были приняты особенно тщательные меры предосторожности в отношении сотрудников, связанных с работой в радиевом павильоне. Им запрещалось, среди прочего, переходить из лаборатории сразу в главное помещение.
Однако, не дожидаясь открытия нового научного центра, Мария возвращается в свою университетскую лабораторию. В 1913 году она побывала в знаменитой Лейденской лаборатории низких температур профессора Каммерлинга-Оннеса (в будущем он тоже получит Нобелевскую премию). Вместе с ним Мария измеряла скорость распада радия в условиях сверхнизких температур. Оказалось, что этот показатель существенно не отличается от скорости распада радия при нормальной температуре.
После возвращения в Париж мадам Кюри берется за изучение полония — второго элемента, открытого ею вместе с мужем. Полоний в нормальных условиях — это мягкий металл, обладающий сравнительно высокой летучестью. Трудность получения чистого металлического полония и изучения его свойств была связана с мизерными количествами чистого элемента. Полоний, в отличие от радия, очень трудно накапливать. Период полураспада радия равен 1620 годам, полония — всего 138 дням.
В примитивных условиях первой лаборатории на улице Ломон супруги Кюри не могли разработать эффективных методов извлечения радиоактивных элементов из урановой руды. Исследования во многом велись «на ощупь». Ученые имели дело с элементами с неизвестными химическими свойствами, которые изучались постепенно, в ходе долгих кропотливых исследований. После распада природный полоний превращался в изотопы свинца.
В июле строительство Радиевого института было успешно завершено. На стене появилась высеченная на камне надпись: ««ИНСТИТУТ РАДИЯ — КОРПУС КЮРИ». Мария приготовилась к переезду, отправив дочерей с бонной на море, в Бретань, — она собиралась присоединиться к ним 3 августа. Это был 1914 год.
Глава 5 Война. Мари и Ирен. «Радиологические автомобили»
Началась Первая мировая. Правда, тогда никто и представить не мог, что она охватит полмира и что всего через 30 лет будет следующая, Вторая мировая. Эту же, Первую, по окончании называли просто Великой войной, хотя можно было смело назвать самой страшной, самой кровавой или самой наукоемкой. Танки, отравляющие газы, аэропланы, супертехнологичное оружие… Но это будет не сразу, а пока международная обстановка все сильнее накалялась.
2 августа немецкая армия без объявления войны вторглась во Францию. Уже 3 августа, как и предусматривал план генерала фон Шлиффена, началось наступление через Бельгию. Была объявлена всеобщая мобилизация. В лаборатории Марии осталось всего двое сотрудников, причем одна из них — уборщица.
Вот что 1 августа 1914 года пишет Мария дочерям, которые проводят лето в Бретани:
«Дорогие Ирен и Ева, дела, кажется, принимают дурной оборот: с минуты на минуту ждем мобилизации. Не знаю, смогу ли я уехать. Не тревожьтесь, будьте спокойны и мужественны. Если война не грянет, я выеду к вам в понедельник. В противном случае останусь здесь и перевезу вас сюда, как только представится возможность. Мы с тобой, Ирен, постараемся быть полезными».
2 августа:
«Дорогие мои девочки, началась мобилизация, немцы вторглись во Францию без объявления войны. Какое-то время нам нелегко будет сноситься друг с другом. Париж спокоен и не производит тяжелого впечатления, несмотря на грустное зрелище уходящих войск».
6 августа:
«Дорогая Ирен, мне очень хочется привезти вас сюда, но в настоящее время это невозможно. Запаситесь терпением. Немцы с боями проходят через Бельгию. Доблестная маленькая страна не согласилась беспрепятственно пропустить их… Французы, все до одного, твердо надеются, что схватка будет хоть и жестокая, но недолгая. Польская земля в руках немцев. Что останется на ней после них? Я ничего не знаю о своих родных».
Мария к детям не поехала — обиды, которые еще недавно нанес ей Париж, сейчас забыты, и она ищет возможность быть полезной своей второй родине.
Мадам Кюри понимает, что сейчас не время для научных опытов и лекций. Но зато у нее есть рентгеновские установки, которые могут помочь раненым в полевых госпиталях — ведь с их помощью можно безошибочно определить местонахождение пули или осколка снаряда. Госпитали в крупных городах уже в какой-то мере оборудованы рентгеновскими аппаратами. Но ведь такие установки просто необходимы и на линии фронта!
Мария со свойственной ей энергией принимается за решение этой задачи — собирает аппараты, имеющиеся в университете, вербует добровольцев из профессоров и инженеров, распределяет установки по всем парижским госпиталям. Следующая задача — обеспечение ими военно-полевых госпиталей. И она находит выход!
Седьмая попытка реконструкции
Быть может, все было иначе, не совсем так, как мы сейчас расскажем. Но ясно одно: остаться в стороне, не обращать внимания на начавшуюся войну, не придумать, как ее наука может послужить человеку и человечеству, Мария не могла.
Начало осени 1914 года. Мария видит, как по улицам Парижа идут солдаты. Усталые, в грязной форме, со скатками через плечо. На их лицах нет улыбок, их глаза пусты, и высокие мысли о своем предназначении, защите родины или собственного народа их давно покинули. Многие из них, вероятно, гадают, каким чудом удалось им выжить в последнем бою и повезет ли точно так же в следующий раз.
— Мама, идем! Скорее!
Мария оглядывается на дочь. Ирен восемнадцать. Она решительна, упряма и напоминает мадам Кюри Маню, которая покинула Польшу, теперь уже кажется, сотни лет назад. Но вот складки у губ отцовские и отцовский же решительный взгляд.
— Куда? Куда мы должны сейчас ехать?
— Ты увидишь. Идем же!
Вместительное такси везет двух Кюри — мадам и мадемуазель — по мощеным улицам. Раннее утро, пока еще не слышно ни криков торговцев, ни сигналов авто. Такси петляет и наконец останавливается под высокой аркой. Мария знает это место — здесь больница, нынче переоборудованная под военный госпиталь.
— Зачем ты привезла меня сюда?
— Мама!
— Ирен, ты же знаешь, я не хожу в больницы! И не была там ни разу с того самого дня, как попрощалась со своей матерью… Она была еще жива, но страшный запах смерти мне, малышке, тогда так показалось, просто сочился из стен, из окна, даже из распятия над узкой маминой кроватью…
— Мама, перестань. Ты уже давно взрослая, и теперь война!
— Но почему я сейчас здесь?
Дочь оборачивается к Марии. Она невероятно серьезна и так же невероятно уверена в том, что все делает правильно.
