90 лет своим путём. Воспоминания и размышления о прошлом, настоящем и будущем - Михаил Иванович Сетров
«Теперь» начиналось в начале 90-х годов, когда брошенное в нужду население не только выбило всё живое вокруг заповедника, но и ринулось на его территорию. Высокое начальство, а тем более местное, от подопечных не только не отставало, но и задавало тон. И здесь началась война интеллигенции за спасение заповедников и любых особо охраняемых территорий. Сперва эта война велась в местной печати, на радио и телевидении. В Сочи главным рупором борцов за спасение Кавказского заповедника была газета «Черноморская здравница» и еженедельник «Сочи». В еженедельнике в октябре 1994 года была напечатана большая статья его корреспондента Николая Семененко «Пикник на обочине». В ней автор, оценивая огромную значимость заповедника для большого Сочи и всей страны, пишет: «Ныне в чертогах Кавказа свила гнездо демоническая сила, глумится над природой, изводит зверьё и растения. И ничто не может повлиять на эту чертовщину. Мистика… Не верите? Вот документы». Далее приводятся докладные членов оперативной группы, завбиостанции «Джуга», отдельных научных сотрудников, находящихся на территории, главному государственному инспектору и руководителю НИР заповедника. В них факты браконьерства с вертолётов местного начальства, брошенные головы и целые трупы оленей, зубров, серн, порубки краснокнижного каштана и др. Но более концентрированно все эти безобразия приводятся в резолюции по докладу замдиректора по НИР заповедника Общественного совета Сочи. «Идёт резкое снижение численности животных заповедника, особенно оленя, зубра и медведя, как основных объектов браконьерского промысла; дом для приема иностранных учёных (кордон Лаура) преобразован дирекцией в дом охотника и сдан в аренду на 25 лет частному предприятию „Крокус“ (главный фундатор Тимухин Д. Н., бухгалтер – Р. В. Тимухина); „Крокусом“ в охранной зоне заповедника организована охота для иностранных граждан по лицензиям, выписанным „для научного отстрела“; кордоны превращены в перевалочные пункты для браконьеров, хранилища их оружие и боеприпасов, пункты заготовки мяса, рыбы, откорма скота для продажи». Далее в резолюции говорится о пропаже имущества заповедника (автомашин, табуна лошадей, новых мотопил и многого другого), беспрецедентной текучести кадров (людей увольняют «по сокращению штатов») и др. Ровно через год, в октябре 1995 года, еженедельник «Сочи» вновь вернулся к положению дел в Кавказском заповеднике. В статье корреспондента Олега Галицкого «Царская охота» почти во всю первую страницу в коллаже изображен верхом на вертолёте с пулемётом в руках начальник ФСБ Ерин. И рассказ о печальных делах заповедных начинается с изложения методов «замазывания» местной, адлерской милицией дела о преступлениях в заповеднике, перечисленных в приказе и.о. Генерального прокурора РФ Ильюшенко, изданного на основе письма замдиректора по НИР заповедника, с требованием расследовать незамедлительно, поскольку «дело поставлено НА КОНТРОЛЬ». Но из всех перечисленных в приказе преступлений сочинская милиция выделила только порубку каштана – тут уж некуда было деться – пни-то, о которые еще год назад спотыкался корреспондент Семененко, вопиюще очевидны (пни эти позже по приказу директора были лесниками выкорчеваны). Однако следователь адлерской милиции расследование и этого дела приостановил «ввиду неустановления виновных лиц», хотя эти лица общались с ним каждый день. Адлерский прокурор, воспротивившийся приостановлению дела, был просто избит «неизвестными лицами». Ну, а и.о. Генпрокурора Ильюшенко пострадал ещё больше: коррупционеры-взяточники его не только отстранили от должности, но, обвинив во взятке, отправили в тюрьму – слишком много лиц верхнего эшелона власти задевал приказ прокурора. Что говорить: когда я ещё до письма Генпрокурору с подобным же письмом посетил министра экологии Данилова-Данильянца, тот ответил, что ничем помочь не может, и так, почти на ушко: «Я сам их боюсь. Мафия!»
Борьба в печати на региональном уровне, да и обращения к московским властям практически ничего не дали, и тогда борьба за будущее нашей природы была поднята на всероссийский уровень и даже выше – в ООН. Вот в газете «Московский комсомолец» за 19 сентября 1995 года в статье «Зубры вышли на охоту» приводится письмо в ООН старейшего инспектора-лесника Кавказского заповедника А. К. Александрова: «…А на Закане и Умпыре творится жуткое. Выбивают зверя. Вылавливают капканами и петлями. А на Бане – там засыпали всё бутылками и банками… Я пишу, а сердце кровью обливается. Если не примем меры, нашему заповеднику будет конец. Умоляю вас, помогите». Статьи с разоблачением преступлений «высокого начальства» (только нахождение посторонних лиц на территории заповедника с оружием по статье ещё тогда действующего УК РСФСР № 166, в комментарии к ней, определяется как начало охоты и законченное преступление и наказывается 4 годами заключения с конфискацией имущества) были опубликованы также в газетах «Известия», «Комсомольская правда», журнале «Огонёк» с фотографиями, в том числе Черномырдина с медвежонком возле убитой медведицы.
Борьба за родную природу принимала не только драматический, но и трагический характер. Так, после митинга-протеста в защиту заповедника сочинских, а также прибывших из Краснодара и Майкопа студентов, некоторые из них демонстративно прикрепились наручниками к решетке у здания управления заповедника. Прибывшая милиция во главе с «мэром» Адлера Асатуровым арестовала студентов и разогнала толпу присоединившихся к ним горожан, а одному студенту оторвала кисть руки. Своему заместителю по науке, т. е. мне, директор Тимухин заявил: «Сдохнешь под забором!» А в дом главного лесничего, поддержавшего протестующих, была брошена граната. Что уж говорить об избиении прокурора Адлера – местная мафия разгулялась вовсю! И всё же борьба против браконьеров всех мастей и уровней не была напрасной: сила давления на Кавказский заповедник и другие ООПТ значительно снизилась. Первым на публикацию в «Огоньке» отреагировал Черномырдин, публично заявив, что он больше в заповедниках охотиться не будет. Прилетевшему на охоту в Кавказский заповедник министру обороны Грачёву уже сам директор сказал, что лучше этого не делать, поскольку народ, особенно молодёжь, бунтует, в ООН пишут. Говорят, что министр, матерясь, улетел на охоту в Теберду. Но уж совсем сенсационным, до абсурда, было заявление Ельцина в последний его прилёт в Сочи. Выходя в аэропорту из своей «России», он сказал собравшейся у трапа толпе: «Я приехал на охоту, но ваших зверей стрелять не буду – я их привёз с собой!» Вероятно, столь нелепое заявление было сделано подшофе. Получалось, что не президент защищает природу страны от браконьерствующего населения, а граждане страны вынуждены защищать её от президента. В подобное поведение главного чиновника РФ можно было бы не поверить, если бы сочинское телевидение не зафиксировало его в передаче в тот же день. Однако и некоторое удовлетворение у телезрителей тоже было: «Всё же и до этих тупых чиновных браконьеров дошло!» Да, реакция на подобное поведение
