Командир пяти кораблей северного флота - Владимир Николаевич Пыков
После выпуска и последующего отдыха, я вернулся на родную эскадру, но в новом качестве. За 14,5 лет командования кораблями я привык за что-то конкретное конкретно отвечать, здесь же для успеха надо думать как твой начальник, а скорее делать вид, что ты также думаешь. Однако штатной работой я не занимался. Командир эскадры Колмагоров, как и я сам, прекрасно понимал, что штабная работа не мое дело. Мое дело – плавать. Поэтому для начала я отправился в Кронштадт в качестве председателя комиссии по приему из ремонта и модернизации ракетного крейсера «Вице-адмирал Дрозд».Дело это мне было абсолютно знакомо, поэтому руководству Кронштадтского морского ордена Ленина завода с одной стороны было хорошо, а с другой – плохо. Хорошо потому, что меня не надо было уговаривать выходить в море при любой погоде, проводить испытания ночью. А плохо потому, что я знал все технические требования к кораблю для выхода его на испытания досконально. Пример. Нельзя выходить на ходовые испытания, если фактически и документально не готовы погреба боезапаса. Казалась бы абсурд, на испытания корабль выходит без боекомплекта, но таковы официальные требования. И, несмотря на то, что погреба крейсера в ремонт были не заявлены, за- воду пришлось их отремонтировать за свой счет. Срыв ходовых испытаний обошелся бы дороже.
Испытания мы провели энергично, гораздо раньше срока. Я подписал приемный акт. Руководство завода было очень довольно. Ракетный крейсер «Вице-адмирал Дрозд» направился в Балтийск для приема боекомплекта и подготовки к переходу на Северный флот. На внешнем рейде Балтийска произошел случай, характеризующее наше начальство. В связи с сильным ветром (23 м/сек) оперативный дежурный Балтийской базы разрешение на вход в базу не дал. Я заявил, что все равно войду, так как на корабле происходит утечка котловой воды и мы можем оказаться без хода в штормовом море. Оперативный дежурный по- звал на помощь начальника штаба базы, тот тоже категорически запретил нам вход в базу. Пока он говорил я, официально взяв управление на себя, на полном ходу (чтобы уменьшить влияние ветра) по относительно сложному и узкому фарватеру входил в базу.
Вошли нормально и тут же получили от успокоившегося оперативного дежурного место швартовки к причалу. Я понимал, что нарушил все и вся. За такое невыполнение приказания нужно не только наказывать дисциплинарно, но и отдавать под суд. Я ожидал прибытия на борт командования базы с соответствующей комиссией. Но не дождался. И здесь, как и почти везде командование оказалось нерешительным, слабохарактерным и никаких мер за этот дерзкий поступок не предприняло. Мы приняли боекомплект, соответствующие запасы, сделали несколько выходов в море и отправились в Североморск, куда через пять суток благополучно прибыли.
Спустя короткое время я оправился в Николаев, где заканчивали ремонт и модернизацию «Киева». О том, как сократили военные клерки его модернизацию, я уже упоминал. Для проведения ходовых испытаний мы перешли в Севастополь и начали испытания. Через пару недель получаю телеграмму ЗАС немедленно прибыть в Североморск на какие-то учения. Нарушая в Балтийске я не знал тамошнее руководство поэтому несколько рисковал, здесь же я прекрасно знал о ничтожестве и трусости своего начальника поэтому на эту телеграмму и две последующих я реагировал спокойно, то есть никак и продолжал ходовые испытания. Когда я спустя более месяца прибыл в Североморск, то претензии ко мне со стороны начальника выразились в одной фразе: «Что же вы прибыли так поздно?» Ответ мой был еще короче. В дальнейшем меня еще два раза пытались вызвать, но результат был тот же.
В эти и последующие командировки со мной ездили два офицера капитан 2 ранга Потапенко (электронщик) и капитан 2 ранга Брусиловский (ракетчик). Как специалисты они мне были не особенно нужны, просто они были не глупыми, остроумными, коммуникабельными ребятами и общение с ними мне доставляло удовольствие. А на кораблях я работал со штатными офицерами и это неплохо у нас получилось.
1985 год я посвятил приемке после ремонта и модерни- зации от того же КМОЛЗа БПК «Смышленый», которым ранее командовал сам. Уже зная меня, руководство завода подготовило корабль к ходовым испытаниям несравненно лучше, чем предыдущий. В связи с тем, что модернизации подвергались зенитные ракетные комплексы, большую часть ходовых испытаний нам пришлось провести в районе Балтийска, так как только там можно было получить соответствующие ракеты. Стрельба по воздушной цели, когда на размышление дают секунды прошла успешно, без единого изъяна. А вот стрельба по щиту, когда цель неподвижна, видна визуально (12 км), время не ограничено, у нас не заладилась.
Все предназначенные для испытаний ракеты были выпущены, а щит стоял целехонький. Приказал взять еще четыре ракеты из боекомплекта, что категорически запрещалось. Но их постигла та же участь. Начали разбираться. Наконец представители завода – изготовителя (г.Серпухов) сознались, что ракеты для стрельбы по морской цели до конца не доработаны и так как они идут к цели в активном режиме излучение отражается от поверхности воды и отклоняет ра- кету. Какие-то доработки специалисты сделали и мы успешно закончили и эти испытания.
Однако начальник ракетно-артиллерийского отдела Балтфлота доложил командованию флота об использова- нии мной ракет боекомплекта, но это для меня никаких последствий не имело. Получаю приказания позвонить Командующему Северным флотом адмиралу И.М.Капитанцу. Позвонил. Командующий предложил должность помощника командующего флотом – начальником гарни-
зона главной базы флота Североморска. Я согласился.Впервые после выпуска из академии. Ранее, в Балтийске же я встретил моего бывшего комбрига Е.А.Скворцова, который радостно сообщил, что завтра из Калининграда сюда прибудут С.Г.Горшков и будет предлагать мне должность начальника штаба 8-й эскадры ВМФ. «С присвоением звания», – доверительно сообщил Скворцов.
Понимая, что Главкому ВМФ отказывать нельзя я тогда немедленно покинул Балтийский флот, придумав для своего командования какую-то причину. Ну, а причина моего нежелания идти на 8-ю эскадру банальна. Эскадра не имела постоянного корабельного состава, которые годами болтались на каком-нибудь судне (чаще всего на научно-исследовательском). Все корабли и суда, имеющие какое-то отношение к ВМФ СССР при входе в определенную ГШВМФ зону подчинялись командованию 8-й эскадры до выхода из этой зоны. Немаловажно место, где находился «флагманский корабль» эскадры – район Баб- эль-Мальдебского пролива, между нашими, грязными Йеменом и Сомали. Правда, пока в Сомали был кровавый режим Сиада Барре, порядок там какой-то был. Зато Се- верный и Южный Йемен почти непрерывно воевал друг с другом.
По прибытии в
