Аль Капоне. 25 законов короля чикагской мафии - Юрий Михайлович Шаронов
Почти все заключенные Алькатраса какое-то время провели в изоляторе, в том числе в «дырах». Это наказание следовало за открытое неподчинение или грубое нарушение правил, характерное для большинства узников. Тем не менее помещение в изолятор еще не означало автоматическую потерю хорошего времени, для этого требовалось специальное внутреннее разбирательство. Инцидент в прачечной не повлиял на шансы Капоне получить условно-досрочное освобождение и, конечно, нисколько не снизил его статус.
Альфонсо все время своей отсидки категорически отказывался присоединяться к любым действиям, которые могли повлиять на срок его выхода на свободу. Разумеется, это не добавляло ему популярности в глазах других заключенных.
20 января 1936 года Джон Пол Чейз, приятель Бейбифейса Нельсона, спровоцировал в Алькатрасе серьезные волнения. В тот день умер заключенный Джек Аллен. Официальной причиной смерти признали пневмонию, но предсмертные мучения явно указывали на прободение язвы желудка. Несмотря на очевидные страдания Аллена, дежурный врач отказал ему в помещении в стационар, обозвав симулянтом. Зайдя в прачечную, Чейз начал выкрикивать: «Кто у нас сукин сын? – Доктор! – Кто убил Аллена? – Доктор!» Капоне в тот день дежурил по душевой и отказался каким-либо образом поддерживать мятежников. В его адрес летели самые грязные ругательства, но он оставался непреклонен. Альфонсо даже попросил у охранника остаться в камере, пока все не утихнет. «Эти парни – сумасшедшие. Они все равно ничего не добьются, – сказал ему Капоне. – Если я хочу выйти отсюда живым, нужно беречь шкуру». И он берег. Причем не только шкуру, но и свои «хорошие часы» – пусть даже ценой утраты авторитета в глазах узников Алькатраса.
Что касается бунта, у Джонстона для таких случаев была припасена действенная методика усмирения – мятежников сажали на усеченный паек и не выпускали из камер. Но в этот раз заключенные сработали на опережение: сами объявили голодовку. Большинство, конечно, в итоге сдалось, но несколько самых идейных держались долго. Одним из таких был Джеймс Лукас, грабитель банков с тридцатилетним сроком. Охранникам приходилось кормить его силой.
Лукас имел репутацию неисправимого, и именно с ним у Аль Капоне произошел крупный конфликт. Сведения о нем довольно сильно разнятся. По версии самого Лукаса, крыса Капоне сдал его тюремному начальству. Сам Альфонсо говорил, что дело было в банальной попытке вымогательства денег. Еще одна версия гласит, что бешеный Лукас требовал от Капоне 15 тысяч долларов не просто так, а для организации шумного побега на катере с пулеметом. Аль Капоне в ответ на такое предложение лишь рассмеялся и дал понять, что ни с какими тюремными бандами связываться не намерен. И тем более он не собирается участвовать в идиотской авантюре с побегом.
Так или иначе между двумя заключенными возник острый конфликт, который закончился кровопролитием. Утром 23 июня 1936 года Лукас подловил Капоне в подвале между душевой и раздевалкой в очереди на ежемесячную стрижку. То, что последовало далее, вероятно, было попыткой убийства. Лукас схватил ножницы, разломал их на две части и ударил ими Капоне в спину. Альфонсо обернулся и принялся охаживать нападающего кулаками, а находящийся в пятнадцати футах охранник кинулся разнимать дерущихся. В тюремной больнице дежурный врач наложил пострадавшему несколько швов, Лукас отправился в «дыру», а его мечты о побеге разом превратились в прах: за покушение на Аль Капоне на воле его ждал смертный приговор от Чикагского аутфита.
Пресса сообщала и о других драках и нападениях. Рассказывали, будто Альфонсо несколько раз пытались задушить, но он все еще был силен и отбивался. В другой раз убийцы отравили кофе Аль Капоне, подсыпав туда щелок. Кто-то якобы даже пытался сбросить Альфонсо на голову тяжелую металлическую раму – его спас, вовремя окликнув, грабитель поездов Рой Гарднер (позднее между ними тоже были стычки).
Между тем надзиратель Джонстон категорически опровергал подобные сообщения. Некоторые из заключенных Алькатраса тоже говорили, что все эти «покушения» были просто сказочками журналистов. На самом деле Капоне находился в категории «желтых», и им мог помыкать любой «блатной». Один солдат с местной армейской базы писал домой: «Угадайте, кто стирал мое белье?» Вместе с тем Альфонсо старались лишний раз не трогать. Следующим после случая с Лукасом достоверно зафиксированным эпизодом насильственных стычек с участием Аль Капоне была драка, произошедшая между ним и грабителем Хэрмоном Уэйли, а никак не фигурирующие выше ужасы.
Альфонсо, конечно, потерял в Алькатрасе статус и популярность, но фактически это никак на него не повлияло. Начальник тюрьмы дал сбалансированную и точную картину положения Капоне: «На самом деле, – писал Джонстон, – у него в тюрьме были и друзья, и враги». Другой исследователь выразился чуть иначе: «Капоне ладил с окружающими так же, как и большинство других, и даже лучше, чем некоторые. Он оставался большим и сильным экс-вышибалой с хорошо поставленным ударом, и многие просто не хотели рисковать, даже если и презирали его. Большую часть времени Капоне скрупулезно соблюдал осторожность, не ввязывался в сомнительные дела и избегал проблем».
Жизнь в Алькатрасе была не сахар. Аль Капоне, который провел там относительно немного времени, не мог чувствовать себя в безопасности. Любая драка с недоброжелателями могла стать последней. Но еще опаснее были те узники, которые сходили с ума.
Однажды Капоне стал свидетелем того, как другой заключенный, нарезавший старые шины для производства ковриков, вдруг ни с того ни с сего отрубил себе пальцы на левой руке и приказал напарнику сделать то же самое с правой. Тогда все вокруг разбежались: кто знает, на кого он мог наброситься? Помешанного отправили сначала в больницу, затем в изолятор, а после он вернулся в камеру – его сочли не настолько безумным, чтобы менять режим заключения.
Случались и суициды. Узники часто пытались бежать, но их ловили и наказывали. Один заключенный перелез через стену, несмотря на окрики часового и два предупредительных выстрела. Он явно хотел, чтобы его застрелили – так и произошло. Начальник тюрьмы Джонстон старался не быть жестоким, но охранники, которые каждый день сталкивались с агрессивным поведением, не могли проявлять милосердие. В конце концов это было просто опасно. Иногда нервы у охранников не выдерживали, но немотивированную агрессию Джонстон пресекал. Впрочем, с теми, кто нарушал правила, особо не церемонились. У охранников тоже случалось выгорание, и тогда в ход шли дубинки и слезоточивый газ.
В некоторые ночи, которые назывались в Алькатрасе адскими, было невозможно уснуть. Один из
