Елена Прокофьева - Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью

Через год, в 1922 году, у них родилась дочь Светлана.

Жена командира Красной Армии Л. В. Гусева так вспоминала о Нине Евгеньевне: «Мы оказались соседями с Тухачевскими по дому. Так я познакомилась, а затем на всю жизнь подружилась с женой Михаила Николаевича – умной, тактичной, располагавшей к себе молодой женщиной Ниной Евгеньевной. Она ввела меня в свой… семейный круг… Особую привлекательность приобрел дом Тухачевских с переводом Михаила Николаевича в Москву. Какие там встречались люди! Как часто звучала чудесная музыка!.. Михаил Николаевич и Нина Евгеньевна умели создать обстановку непринужденности. У них каждый чувствовал себя легко, свободно, мог откровенно высказать свои мысли, не боясь, что его прервут или обидят».

Брак этот оказался более удачным, чем предыдущие. Несмотря на все жизненные перипетии, Нина Евгеньевна оставалась женой Тухачевского до самого конца, прощая ему многочисленные измены и даже наличие почти официальной второй семьи… Ведь спустя всего лишь пару лет после этой женитьбы Михаил Николаевич сошелся с Юлией Ивановной Кузьминой, супругой своего друга, бывшего комиссара Балтфлота Николая Кузьмина, с которым когда-то они познакомились при взятии Кронштадта.

Юлия Ивановна развелась с мужем, и Тухачевский сделал ей квартиру в Москве, а потом и в Ленинграде. Как и официальная жена, она следовала за ним повсюду, согласно его назначениям.

О наличии этой второй семьи знали все друзья и знакомые Тухачевского, в том числе, разумеется, и Нина Евгеньевна. Но она смирилась с существующим положением вещей, может быть, слишком сильно любила мужа, а может, просто не хотела разрушать семью.

Впрочем, Юлия Кузьмина была не единственной любовницей Тухачевского – чем выше он поднимался по служебной лестнице, тем больше вокруг него вилось женщин. Перечислить всех любовниц Михаила Николаевича затрудняются даже самые дотошные исследователи его биографии. Ясно одно: его возлюбленные хоть и не всегда были ослепительными красавицами, но все были женщинами интересными и неординарными.

Как рассказывала Лидия Норд, было ощущение, что Тухачевский постоянно ищет в женщинах что-то и не может найти. Увлечения вспыхивали и кончались очень быстро. «Знаешь, а ведь в ней что-то есть», – говорил он, указывая на очень красивую женщину. Обычно тогда он начинал ухаживать, но в большинстве случаев флирт кончался быстро, и он говорил: «Она оказалась обыкновенной курицей».

Одним из самых длительных и, возможно, даже платонических романов Тухачевский имел с некой Марией Николаевной X. «Блондинка, с темными бровями и длинным разрезом серо-голубых широко расставленных глаз. У нее был греческий, но немного тяжелый профиль, гладкая прическа и „лебединая шея”… Настоящей красавицей ее нельзя было назвать, но в ней действительно „что-то было”. Держала она себя очень скромно, была замужем, и муж ее обожал…» Тухачевский не переносил женщин вульгарных и одевавшихся безвкусно. «Когда я встретил ее второй раз, на ней было такое платье, что я чуть не закричал от ужаса, и весь мой интерес к ней испарился в ту же минуту». Или: «Пока она стояла, казалась привлекательной, но когда пошла, то так вульгарно раскачивала бедрами, что я поспешил отвернуться, не смотреть ей вслед».

Короткий, страстный роман был у Тухачевского с Жозефиной Гензи, певицей, выступавшей в офицерских клубах, кокетливой, соблазнительной блондинкой, которая, как позже выяснилось, была немецкой шпионкой и любовницей адмирала Канариса и пыталась выяснить, возможно ли завербовать самого блестящего советского маршала. А может быть, просто хотела выведать какие-нибудь секреты…

Была среди любовниц Тухачевского вдова Максима Пешкова, сына Максима Горького, художница Надежда Пешкова. В нее был влюблен и всесильный нарком НКВД Генрих Ягода, влюблен так страстно, что, возможно, даже приложил руку к убийству ее мужа, по крайней мере именно в этом его обвинили при аресте.

Еще одна любовница Ягоды хорошенькая блондинка Шурочка Скоблина, племянница бывшего белогвардейского генерала (ныне проживающего в Париже и работающего на советскую разведку), была тайной сотрудницей НКВД и писала на Тухачевского доносы, тем более злые, чем сильнее разгоралась ее ревность.

В певицу Большого театра Веру Давыдову был влюблен сам Сталин, но и она не смогла устоять перед обаянием Тухачевского, хотя эта связь могла стоить обоим жизни… Кстати, вполне может быть, что она и была одной из причин ненависти Сталина к Михаилу Николаевичу, – он не прощал людям и меньших ошибок. Много лет спустя Вера Давыдова так вспоминала о Тухачевском: «Радостно и тревожно было в его объятиях. Каждая линия его тела казалась мне воплощением мужской красоты. При одном воспоминании о нем меня начинает бросать в дрожь, закипает кровь, по-молодому бьется сердце».

Антонина Барбэ воевала рядом с Тухачевским во время Гражданской войны, была комиссаром его армии и хранила к нему теплые чувства всю жизнь. Антонина не побоялась навещать Михаила Николаевича после ареста, вскоре сама была арестована и умерла под пытками, не сделав никаких признаний.

А с режиссером Центрального детского театра Натальей Сац у Тухачевского были настолько серьезные отношения, что ради нее он даже хотел развестись с женой. Но не успел. Был арестован. А примерно через полгода после этого как член семьи «врага народа» была арестована и сама Наталья. Пять лет она провела в ГУЛАГе, и после ее ждала долгая ссылка. Вернуться в Москву она смогла только после смерти Сталина.

8

В 1924 году Юлия Кузьмина родила Тухачевскому дочь, которую тоже назвали Светланой… Видимо, Михаил Николаевич питал особенные чувства к этому имени, очень ему хотелось, чтобы у дочерей было счастливое, светлое будущее. И разве мог он сомневаться в этом? Гражданская война закончилась, Советская власть победила, и жизнь в стране начала потихоньку налаживаться – голод и разруха отступали в прошлое, Новая экономическая политика позволила людям вздохнуть свободнее… Но обеим Светланам досталась очень нелегкая жизнь. Им пришлось в полной мере пройти все невзгоды, достававшиеся на долю детей «врагов народа»: детский дом, потом лагерь и ссылку.

Разумеется, Тухачевский не мог такого предполагать. Карьера его неизменно поднималась в гору. В 1925 году он был назначен начальником Штаба РККА, чуть позже – начальником Ленинградского военного округа. Он писал книги, преподавал в Академии Генштаба, вплотную занимался реорганизацией армии и подготовкой ее к новой неизбежной войне с мировым империализмом и в первую очередь – с Германией. И наркома обороны Ворошилова и самого Сталина Тухачевский пытался убедить в необходимости увеличить численный состав армии, ратовал за развитие артиллерии, авиации, танковых войск, уверяя, что в будущей войне большую значимость будет иметь техника, а не люди. Но, увы, предложения его не вызывали в правительстве особого энтузиазма.