Елена Прокофьева - Любовь и безумства поколения 30-х. Румба над пропастью

25 мая Михаила Николаевича привезли в Москву.

И там уже ему было предъявлено шокирующее и до глубины души изумившее его обвинение: организация военно-фашистского заговора с целью военного переворота и свержения правительства. Учитывая многолетнюю ненависть Тухачевского к Германии и его постоянные предложения по подготовке к войне с ней, обвинение выглядело особенно абсурдным.

Первое время Тухачевский отрицал свою вину, но вскоре согласился давать признательные показания. Почему это произошло, существует несколько мнений. Возможно, просто от безысходности. Михаил Николаевич прекрасно понимал, что если Сталин пожелал подвести его под расстрельную статью, он все равно это сделает. Возможно, его сломили показания друзей, людей, которым он верил. Ближайший друг, арестованный незадолго до него, Борис Фельдман, признал свою вину сразу же после ареста и дал показания на Тухачевского. Ходили слухи так же о том, что сотрудники НКВД однажды привели на допрос дочь Михаила Николаевича Светлану и угрожали пытать и даже изнасиловать девочку, если он не подпишет протокол. А может, Тухачевского сломили побои и унижения… Применялись ли к Тухачевскому пытки, верных сведений нет. Исследователи последних дней маршала отмечают, что у него менялся почерк день ото дня, по мере того как он писал показания, становясь все более дерганным и неровным, выдавая тяжелое душевное и физического состояние. Так же, на одном из листов следственного дела Михаила Николаевича были обнаружены пятна крови. Борис Соколов пишет: «Но даже если Тухачевского не пытали, он сильно страдал уже от одной только крайней унизительности своего положения, которую следователи и тюремщики старались еще и подчеркнуть. Например, бывший сотрудник НКВД с забавной фамилией Вул вспоминал в 1956 году: „Лично я видел в коридоре дома 2 (Наркомата внутренних дел. – Б.С. ) Тухачевского, которого вели на допрос к Леплевскому, одет он был в прекрасный серый штатский костюм (вероятно, в тот самый, в который переодели его чекисты в приемной Постышева. – Б.С. ), поверх него был надет арестантский армяк из шинельного сукна, а на ногах лапти. Как я понял, такой костюм на Тухачевского был надет, чтобы унизить его”».

Так или иначе, к 11 июня следствие было закончено, и состоялся суд. Вместе с Тухачевским в тот день судили командармов И. Э. Якира и И. П. Уборевича, комкоров А. И. Корка, Р. П. Эйдемана, Б. М. Фельдмана, В. М. Примакова и В. К. Путну, а также незадолго до ареста покончившего жизнь самоубийством начальника Политуправления РККА армейского комиссара первого ранга Я. Б. Гамарника.

Суд длился один день, и в итоге всем обвиняемым вынесли смертный приговор, который был приведен в исполнение незамедлительно – в ночь на 12 июня.

И уже на следующий день о казни «главарей военно-фашисткого заговора» было объявлено в газетах. «Как тогда было принято, он получил единодушное одобрение рабочего класса, колхозного крестьянства и трудовой интеллигенции, – пишет Борис Соколов. – Среди одобрявших были артисты Художественного театра Леонид Леонидов и Николай Хмелев, братья-академики Сергей и Николай Вавиловы (одному из них через несколько лет суждена была смерть в тюрьме, а другому – президентство в Академии), „инженеры человеческих душ” Александр Фадеев и Всеволод Вишневский, Алексей Толстой и Николай Тихонов, Михаил Шолохов и Леонид Леонов, Александр Серафимович и Антон Макаренко…»

Впрочем, одобрение все же не было полностью единодушным…

Командарм Тухачевский очень любил музыку, хорошо играл на скрипке и даже с большим увлечением и знанием дела занимался изготовлением этих музыкальных инструментов. Он был дружен со многими людьми искусства, которые оказались мужественнее большинства военачальников и отказались заклеймить «Тухачевского и его банду».

Композитор Дмитрий Дмитриевич Шостакович не подписал ни одного письма или телеграммы с осуждением заговорщиков. Николай Николаевич Кулябко, работавший в то время директором Московской государственной филармонии, отказался заклеймить на партсобрании того, кого когда-то рекомендовал в партию, за что отправился в лагерь. Когда пришли арестовывать профессора Московской консерватории Н. С. Жиляева, то увидели на стене его квартиры портрет Тухачевского. Один из чекистов удивленно спросил: «Так вы его еще не сняли?» Николай Сергеевич ответил: «Знайте, что ему со временем поставят памятник». Жиляев был отправлен в лагерь и через полгода расстрелян.

Из-за того, что арест Тухачевского пришелся на предвоенное время, много лет спустя начались предположения, что существовал хитроумный заговор немецких спецслужб, направленный на уничтожение высшего комсостава Красной Армии. Об этом пишет в своих мемуарах Вальтер Шелленберг, начальник политической разведки Германии; есть об этом упоминания и в воспоминаниях других немецких разведчиков. Однако военные историки доказали, что никакого заговора не было и быть не могло и немецкие разведчики выдумали его, вероятно, для привлечения внимания читателей к своим книгам или же просто из тщеславия – проигравшей стороне хотелось продемонстрировать хоть какие-то свои успехи, пусть даже и не существующие. На самом же деле Сталин успешно справился с уничтожением виднейших полководцев Советской армии собственными силами…

Михаил Тухачевский мечтал о воинской славе. Он мечтал о том, что будет командовать армиями. В царской России он наверняка стал бы генералом – у него были для этого все задатки. Наверняка он был бы хорошим военачальником, порой жестким и бескомпромиссным, но неизменно справедливым и честным. Он не был гением и вряд ли когда-либо снискал бы славу Суворова или Скобелева, не говоря уж о Наполеоне Бонапарте, сходство с которым ему всегда приписывали. Может быть, он даже не выиграл бы ни одного крупного сражения, но он был умен и талантлив и главное – целиком и полностью предан своему делу. Предан Российской армии. Все свои знания, все свои силы он отдал бы ей… Но история не знает сослагательного наклонения. Тухачевский не служил в царской армии: он служил в советской. И он отдал ей столько, сколько смог. Столько, сколько ему позволили.

Дмитрий Шостакович и Нина Варзар: восьмое чудо

Дмитрий Шостакович и Нина Варзар

– Шостакович Дмитрий Дмитриевич (25 сентября 1906 года, Петербург, Российская империя – 9 августа 1975 года, Москва, СССР) – великий композитор.

– Нина Васильевна Варзар (1909 год, Санкт-Петербург, Российская империя – 5 декабря 1954 года, Ереван, СССР) – астроном.

– Он – истинный гений и истинный интеллигент, тонко чувствующий, порывистый, погруженный в себя, интеллигентный, мягкий, но верный своим принципам, совершенно не приспособленный к быту.