Театр и военные действия. История прифронтового города - Валерий Альбертович Ярхо
Впереди отряда по маршруту следования выслали разведку во главе с лейтенантом Пушковым, уже имевшим боевой опыт. В ноябре, в составе диверсионной группы, созданной из бойцов 52-го ИБ, Пушков участвовал в налете на гарнизон Угодского Завода, за что был представлен к награде. После этого рейда ему под команду отдали 2-ю роту ИБ, но с командованием таким подразделением Пушков не справился. В ноябре-декабре 41 года ему несколько раз указывали на неисполнительность, рассеянность, слабую личную дисциплину и прочие недочеты. Приказом № 99 по батальону от 5 декабря 1941 года лейтенант Пушков с должности ротного командира был снят, а вместо него назначили лейтенанта Стретнева, прежде командовавшего пулеметным взводом. Пушкова же назначили командиром пулеметного взвода вместо Стретнева.
Бог весть, чем руководствовалось руководство боевых групп в январе 42 года во время боевой операции под Вереей, отправляя разведку во главе с лейтенантом Пушковым, но, во всяком случае, лейтенант в очередной раз не оправдал оказанного ему доверия. Разведчики, которыми командовал Пушков, доложили, что противника не обнаружили, но, когда бойцы коломенского отряда вышли на расстояние прямого выстрела, по ним с опушки леса повели огонь немецкий танк, артиллерийское орудие, пулеметы, два автоматчика и стрелок с винтовкой. Завязался бой, в ходе которого были убиты политрук Январев, бойцы Белокопытов, Полянкин, Вернигоров, смертельно ранили медсестру Журавлеву; подстрелили Соколова, Бадашкина, Короткова и провалившего задание Пушкова[231]. Ответным огнем «истребки» уничтожили автоматчиков и стрелка. Отходя под обстрелом, они сумели вынести с поля боя раненых и тела убитых.
В тот же день около 16 часов по приказу командира 222-й дивизии личный состав отряда на машинах перебросили в Верею, где шел бой. Отряд присоединился к штурмовавшим город частям регулярной армии. В ходе боя отряд попал под интенсивный минометный обстрел, однако продолжил движение к центру маленького городка, по дороге уничтожив двух автоматчиков и минометный расчет. Уже в вечерних сумерках отряд вышел к намеченному рубежу, но, не получая подкрепления от частей дивизии, отошел на исходные позиции. Оттуда бойцов истребительного батальона отвели в тыл. Там их ждало новое задание – совместно с подразделениями 279-го стрелкового полка перерезать дорогу Верея – Можайск.
После дня отдыха они выступили утром 18 января. Впереди шла разведка, которая переправилась через линию фронта, проходившую по реке Протве, не встретив сопротивления. И все повторилось так же, как накануне. Разведка опять не заметила засады, и едва Протву форсировали основные силы отряда, как по ним открыли сильный пулеметный огонь. Стреляли из ДЗОТа, возведенного на берегу. К месту боя выдвинулся взвод немецких автоматчиков, бойцов отряда на берегу реки обстреливал снайпер. От их огня на берегу Протвы пали политрук Андреев, начштаба батальона Воронков и еще пять бойцов[232]. Тела убитых пришлось оставить на поле боя – отходили под огнем автоматчиков, отстреливаясь[233].
Ответным огнем бойцы ударили по вражеским автоматчикам, потерявшим десяток солдат убитыми и ранеными, но подавить огонь пулемета в ДЗОТе и поразить немецкого снайпера так и не удалось. Принявший на себя командование после смерти Воронкова Калинин приказал отходить и вывел людей от линии фронта. На этом участие «истребителей» в боевых действиях на фронте закончилось, и отряд вернулся в Коломну для отдыха и переформирования.
Война в тылу
В политдонесении № 5 от февраля 1942 года отмечалось резкое сокращение личного состава. Несколько десятков бойцов передали в распоряжение областного управления НКВД, часть личного состава батальона передали военкомату, и их призвали в Красную армию. Часть людей забрали для укрепления частей пожарной охраны – в условиях постоянных бомбардировок пожарники несли большие потери.
К февралю 1942 года в строю осталось только 48 бойцов. Таким образом, строевой состав сократился до численности усиленного взвода. На службу ежедневно выступали 26 бойцов, которые при патрулировании объектов города и района задержали 314 человек. Кроме того, бойцы батальона принимали участие в прочесывании местности при проведении поисков и облав, и в них порой летели не только немецкие пули.
В марте 1942 года в Коломенскую городскую больницу из совхоза «Индустрия» доставили девушку с ножевым ранением. Врачи дали знать милиции, и при опросе раненая показала, что ее пырнул ножом односельчанин, который сбежал из армии. Она вечером случайно зашла в дом пожилой соседки и застала там ее сына, который, как она точно знала, должен был находиться в действующей армии. Не дав девушке опомниться, дезертир бросился на нее и ударил ножом. Хозяйка дома не дала ее добить, умолив сына оставить молодую соседку в живых. Она взяла с нее клятву, что та будет молчать. Дезертир пригрозил раненой, что кишки ей выпустит, если выдаст, но не убил.
Про беглого солдата милиции кое-что было известно. Еще осенью 1941 года пришел запрос, по которому проводилась оперативная проверка «пропавшего без вести». В совхоз ездила оперативная группа, опрашивали соседей и мать пропавшего. Соседи его не видели, мать уверяла, что сын не приходил. В горячке того страшного времени более тщательную проверку провести оказалось невозможно. Много тогда народа пропало без вести, сгинув в пламени войны, закрутившись во фронтовой круговерти. Но это, видимо, был другой случай. Выяснили, что боец пропал в сентябре 1941 года, а теперь, похоже, объявился.
Обыск в доме дезертира проводили трое милиционеров. Хозяйка упорно отрицала, что ее сын находится в доме. Слушая вполуха ее разглагольствования, милиционеры осматривали дом, и когда лейтенант Василий Иосифович Хохлов наклонился, чтобы заглянуть под кровать, оттуда раздался выстрел. Дезертир затаился там, сжимая в руках обрез винтовки. Пользуясь секундной паузой, пока двое милиционеров замерли от неожиданности, преступник опрометью кинулся к окну, выбил раму, выпрыгнул во двор и побежал к лесу.
Милиционеры пытались оказать помощь раненому товарищу и не стали преследовать беглеца. Однако помочь Хохлову они уже ничем не смогли – пуля попала лейтенанту в грудь, близко к сердцу. Пришлось вызывать подкрепление, а это было делом не скорым. Пока из конторы совхоза дозвонились в райотдел, пока оттуда приехали, то да се, времени прошло немало. Тем не менее, когда машина с милиционерами и бойцами истребительного батальона пришла, сразу же снарядили поисковую группу, пошедшую по следам убийцы – их легко было увидеть на снегу. Преследователи забрались в самую чащу, где их неожиданно остановила автоматная очередь. У дезертира в лесу был припрятан автомат!
Милиционеры и «истребки» скупо отвечали револьверными и винтовочными выстрелами, потом перестали, потому что никакого толку в подобной перестрелке не было. Преступник это понял по-иному, подумав, что у милиционеров закончились патроны. Он выбрался из своего убежища и направился к ним. То ли решил, что все равно ему не жить, то ли хотел прикончить своих врагов с близкого расстояния… Кто его теперь поймет!? Только он шел прямо на залегших за деревьями милиционеров, совершенно не таясь, с автоматом в руках… Шел, пока револьверная пуля, выпущенная твердой рукой опытного стрелка, не поразила его наповал.
При осмотре лесного участка, где произошла перестрелка, обнаружили добротную землянку, вырытую, видимо, еще с осени, когда беглец вернулся в родные места после того, как его часть разбили где-то в Белоруссии. В неразберихе массового отступления он добрался до дома, сумел укрыться от односельчан и связался с матерью. Та его не выдала. Он же обустроил землянку в глухом лесу и жил там до морозов. Однако зима 1941 года была суровой, и дезертир перебрался в дом к матери. Там он днем прятался в погребе, выбираясь наверх только по ночам.
Расчет на то, что «советам каюк», не оправдался. Немцы до Коломны не дошли, советская власть устояла. Он бы уже и рад был вернуться в армию – да как это сделать!? Как объяснить, где он находился несколько месяцев? Можно было бы выправить какую-нибудь медицинскую справку или пристроиться к какой-нибудь части. В те времена такие фокусы удавались. Но покуда они с маманей думали да гадали, решая, как бы им, сельским жителям, провернуть такую штуку, чтобы официально легализоваться и наказания избежать,
