В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Относительно формирования русских добровольческих частей из числа военнопленных, бывших в Германии, он высказывался очень резко против – даже если эти формирования производились бы при помощи «союзников», так как это был элемент, германофильски настроенный, а потому, по его французскому мнению, явно вредный для добровольческих армий.
В отношении меня и моих сотрудников он с места занял враждебную позицию, которая выразилась в распространении им всевозможных ложных сведений про меня и мою деятельность.
Вот при каких обстоятельствах приходилось работать и добиваться своей цели.
По поводу всего этого у меня было совещание с ротмистрами фон Розенбергом и Гершельманом, на котором, во-первых, было решено нашу работу, невзирая на все препятствия, которые могли встретиться, вести дальше, так как после враждебного и унизительного отношения «союзников» к России только на помощь Германии можно было еще рассчитывать; во-вторых, для придания всему делу более устойчивого характера и для осуществления будущих широких задач было признано необходимым создать на здоровых началах, под главенством одного из видных прежних деятелей русскую партию сближения с Германией; в-третьих, в тех же целях было постановлено доложить о всей работе генералу Юденичу и просить его объединить под своим командованием все русские добровольческие части в Прибалтике, как уже имеющиеся там в виде Северной армии и отряда ротмистра князя Ливена, так и предполагавшиеся к формирования.
Для приведения этих решений в жизнь были намечены следующие ближайшие задачи: 1) просить сенатора Бельгарда[10] взять на себя организацию указанной русской партии и, встав во главе ее, принять руководство переговорами политического характера; 2) послать через русскую миссию в Берлине генералу Юденичу телеграмму с просьбой оказать содействие ротмистру фон Розенбергу в получении визы в Финляндию, куда последний должен был выехать для доклада; 3) передать в главный штаб охраны восточной границы уже составленную ротмистром записку о формировании русских добровольческих отрядов в Курляндии.
13 апреля фон Розенберг посетил сенатора Бельгарда и имел с ним продолжительный разговор. Сенатор всего только несколько дней тому назад приехал из Польши и был еще под свежим впечатлением пережитых там неприятностей. Он с возмущением рассказывал о грубом и враждебном отношении поляков ко всему русскому и о тех унижениях, которые пришлись на долю всех русских, имевших несчастие попасть на территорию Польши. Особенно, по словам сенатора, было тяжело там положение русских офицеров[11], которые в большинстве случаев были совершенно без средств и без всякой надежды на помощь. О каких-либо формированиях русских добровольческих отрядов в Польше и думать было нечего, для того чтобы прийти к такому заключению, достаточно указать на следующий факт, который имел место при взятии города Пинска. Этот город был с бою занят русским добровольческим отрядом, перешедшим от большевиков к полякам, после отхода его из пределов Малороссии. Едва город был очищен от большевиков, как в него вошли польские уланы и первым делом начали срывать русские вывески с лавок и с остервенением ломать их на мелкие части.
Такого рода поведение улан, естественно, оттолкнуло русских добровольцев, и они только и мечтают теперь о том, чтобы выбраться из Польши и поступить в отряды, которые имели бы своей задачей русские интересы, то есть восстановление великой России. Проливать же свою кровь для поддержки всевозможных мелких вновь образовавшихся государств ни у кого нет желания, и офицеры в данном случае предпочитают лучше поступить простыми рабочими и переносить тяжелый физический труд.
В Варшаве существовала русская миссия Красного Креста во главе с генералом Глобачевым[12], которая организовалась там в учреждение, аналогичное здешнему под главенством генерала Потоцкого, однако действия этой миссии были далеки от насущных потребностей, и вся ее деятельность ограничивалась бумагописанием и обещаниями.
Все это, по словам сенатора, побудило офицеров и некоторых общественных деятелей сорганизоваться, и главой этой организации является он, сенатор Бельгард. Эта организация уже достигла 2500 человек офицеров и солдат и вполне готова перейти в любой район, откуда бы она, образовав добровольческий отряд, могла бы начать действия против большевиков.
По всему тому, что он видел и слышал в Польше, сенатор убедился, что на помощь «союзников» рассчитывать нельзя, так как никогда Польша не позволила бы себе такого отношения к русским, если бы не имела одобрения на это со стороны Антанты в лице французов.
«Таким образом, – закончил сенатор, – настоящее политическое положение в Европе и отношение к нам англичан и французов, заставляет нас русских переменить фронт и обратить свой взор на бывшего врага Германию. С целью начать эту новую работу, по сближению с Германией я и прибыл в Берлин и, узнав, что Вами, ротмистр, уже предприняты некоторые шаги в этом направлении, я решил предложить Вам действовать сообща».
Ознакомившись с нашей работой и планами, сенатор нашел их вполне правильными и сейчас же выразил свою готовность работать вместе.
На предложение образовать, под его главенством, из русских политических, административных и общественных деятелей партию сенатор ответил, что и в его планы входило создание подобной группы, которая должна бы была послужить основанием к объединению русского и германского обществ. При этом сенатор добавил, что, по его мнению, эта партия должна открыто взять германофильское направление, признав его в настоящий момент наиболее выгодным для России и затем, невзирая на все препятствия и независимо от действий Антанты, проводить это направление в жизнь, имея в виду впоследствии как конечный результат начинаемой работы союз России с Германией.
В состав этой группы по нашей просьбе были намечены: член Государственной думы барон Крюденер-Струве, сенатор Туган-Барановский, член Государственной думы Люц, киевский предводитель дворянства Безак, крупный помещик юга России Эдуард Фальц-Фейн, князь Кропоткин и другие.
Относительно так называемой политической организации Дерюгина и фон Дитмара сенатор высказался отрицательно и подтвердила, что у него имеются подобные же сведения о их деятельности и потому он считает недопустимым их участие в общем деле.
Сенатор Бельгард в сопровождении ротмистра фон Розенберга посетил главный штаб восточной охраны границ, и там им майором фон Вилесеном было сообщено, что германское военное командование согласно на формирование русских отрядов в Курляндии и что расходы по содержанию их берет на себя.
В связи с этими сведениями было решено, что в первую голову будут созданы три самостоятельных отряда: 1) пополненный отряд ротмистра князя Ливена, 2) мой отряд, 3) отряд полковника Вырголича.
Полковник Вырголич[13] приехал из Польши вместе с сенатором Бельгардом и был представлен нам последним как руководитель военной организации в Польше. Его отряд, по заявлению сенатора Бельгарда, должен был формироваться исключительно из офицеров и добровольцев, входивших в состав этой организации[14] в Польше.
Временно все три отряда будут в оперативном отношении через
