В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Кроме того, было единогласно постановлено о необходимости немедленно приступить к образованию антибольшевистского фронта в Курляндии путем усиления отряда ротмистра князя Ливена и создания новых отрядов под командой полковника Вырголича и моей, с подчинением всех действующих сил князю Ливену впредь до прибытия генерала Гурко или же до соединения с Северной армией под общей командой генерала Юденича.
Ввиду того что цели всех отрядов одинаковы, было решено, что никаких давлений на лиц, желающих вступить в тот или другой отряд, не должно быть. Перевод из одного отряда в другой допускался, но лишь с согласия начальников отрядов. Затем было постановлено составить списки офицеров и солдат, записавшихся в отряды, и призвать всех к работе, одухотворенной святой идеей воссоздания Родины.
Это постановление было подписано всеми присутствующими на заседании. Считаю своим долгом отметить, что я, выслушав доклад князя Ливена о его действиях против большевиков, убедился, что он, безусловно, честный и очень храбрый солдат, но не одарен организаторскими способностями и вряд ли будет в состоянии управлять крупными войсковыми соединениями. Однако в целях скорейшего соглашения и объединения я не задумался сделать заявление, что, хотя и являюсь старшим в чине, но все же готов подчиниться в оперативном отношении ротмистру князю Ливену, как командиру корпуса, с условием, что свой отряд я буду формировать вполне самостоятельно и во внутреннюю его жизнь никто не будет вмешиваться.
Это мое заявление было приветствовано всеми, а сенатор Бельгард и бар. Крюденер-Струве после совещания подошли ко мне и, пожимая мне руку, сказали, что я держал себя выше похвалы.
Достигнутое соглашение оказало большое влияние на ход всех событий: было вскоре получено согласие от союзнических миссий в Берлине на формирование и отправку отрядов в Курляндии, а в то же время германцы в свою очередь обещали оказать полное содействие и отпустить необходимые денежные средства.
10 мая князь Лнвен утвердил проект военного отдела формирования русских отрядов на Западном фронте, назначил начальником его ротмистра фон Розенберга[18] и переговорил с ним относительно общего ведения дела.
Согласно выработанным инструкциям дело должно было вестись на следующих основаниях:
1. Работа должна протекать в полном согласии с русской военной миссией в Берлине.
2. Все части направляются на пополнение признанного генералом Юденичем русского добровольческого отряда ротмистра князя Ливена на нижеследующих условиях:
а) отдельными людьми и партиями, непосредственно вливающимися в уже существующий отряд имени ротмистра князя Ливена;
б) целыми частями, также вливающимися в указанный отряд, в виде уже сформированных эскадронов и батарей;
в) новыми отрядами из 3 родов оружия, подчиненных командующему ротмистру князю Ливену.
3. Никакие формирования, совершенно самостоятельные и имеющие иной характер, быть не могут.
4. Все переговоры с германцами о формировании должны вестись с ведома Начальника военного отдела.
5. Начальнику военного отдела подчиняются, до их отправки на фронт, все формируемые на указанных основаниях русские добровольческие части, а также и лица, числящиеся в рядах этих добровольческих частей и проживающих временно в Германии
Кроме того, ротмистр князь Ливен лично переговорил с полковниками Вырголичем[19], Соболевским и мной, причем мы, представив ему списки уже завербованных офицеров и добровольцев, получили разрешение на установленных выше общих основаниях (пункте 2) формировать следующие добровольческие части:
1. Полковник князь Авалов – отряд из 3 родов оружия в 3500 человек.
2. Полковник Вырголич – отряд из 3 родов оружия в 1200 человек.
3. Полковник Соболевский – батальон в 600 челов., долженствующий влиться в отряд ротмистра князя Ливена.
После этого князь Ливен выехал обратно в Курляндию, где к тому времени готовилась большая операция против большевиков, имеющая своей конечной целью взятие гор. Риги.
Вышеуказанный договор «трех» был отдан в приказ по отряду и должен был пресечь травлю, направленную против меня в лагерях военнопленных, в которых немало сидело окопавшихся русских генералов, критиковавших мои действия, но лично ничего не предпринимавших и довольствовавшихся бесплатным получением английских посылок[20]. Одним из самых энергичных моих противников был комендант лагеря Ветцляра Генерального штаба генерал-лейтенант Квицинский[21], которому я, с целью прекратить его нелепые нападки, послал выдержки из приказа по отряду, касающиеся последних постановлений и общего хода формирования.
Отряд мой между тем ежедневно увеличивался: 4 мая зачислилось около 70 офицеров бывшего 34-го пехотного Севского полка, формировавшегося под командой полковника Кочанова еще при гетмане в Полтаве; затем прибыли полковники Евреинов и Анисимов, каждый с группой офицеров и солдат, численностью в 250 человек.
10 мая был открыт в помещении гостиницы «Магдебург» военный отдел формирования, но деятельность его до получения обещанных денежных средств ограничивалась лишь подготовительной работой.
Ввиду изменившейся обстановки и соглашения с князем Ливеном отпадала необходимость отдельного лагеря для моего отряда, так как его сосредоточие и дальнейшее формирование я решил производить в Курляндии в районе Митавы, куда по получении 18 мая денег и началась отправка эшелонов.
Первый эшелон в 350 человек под командой полковника Анисимова отбыл из Берлина 30 мая.
Обстоятельства его отправки заслуживают внимания, так как наглядно рисуют картину блестящих результатов, которые были достигнуты нашими усилиями. Точно в назначенный час все люди разместились по вагонам специального воинского поезда. На вокзал приехали проводить: германские офицеры учреждений, принимавших участие в общей работе; английские офицеры военной миссии в Берлине и, наконец, русские офицеры от военного отдела.
Англичане роздали всем едущим продовольственные посылки, а также погоны и фуражки русского образца. Германцы озаботились питанием перед дорогой, а также и во время пути: до Тильзита надо было довольствоваться на выданные кормовые деньги, а с Тильзита, откуда начинался район военных действий, было организовано этапное следование русских эшелонов.
При проводах был германский военный оркестр, который в тот момент, когда поезд медленно тронулся в путь, заиграл «Боже Царя Храни». Раздалось громовое «ура» отбывающих, которое неслось еще долго со стороны удаляющегося эшелона. Все были воодушевлены и невольно перенеслись в эпоху старых красивых времен, когда воинский дух и твердая дисциплина создавали из разрозненных масс одно нераздельное и мощное целое.
Появилась вера в возрождение дорогой Родины, окрепли надежды на счастливый исход предстоящей борьбы…
Однако недолго нам пришлось находиться в приятном заблуждении относительно образования единого русского антибольшевистского фронта.
Едва был отправлен первый эшелон, как из Парижа вернулся генерал Монкевиц, который, узнав о начатой работе, определенно, в резкой форме, высказался против и потребовал прекращения ее. Он не задумался пойти в английскую военную миссию в Берлине и там выступить с разъяснением, какую глупость делают англичане, разрешая германцам помогать русским формировать добровольческие части. Он доказал, что англичане сами способствуют началу дружеских отношений между германцами и русскими и потому если начатое дело сближения приведет к союзу, то только они одни будут виноваты в этом.
Естественно, англичане всполошились
