Дмитрий Коваленин - Суси-нуар. Занимательное муракамиедение

(Анонимный читатель)

Харуки Мураками:

А и действительно. Что заставляет человека наступать себе на глотку и бежать куда-то за тридевять земель?

Со своей стороны, я никак не могу уяснить, а что заставляет людей в гольфе соревноваться друг с другом из-за какого-то пластмассового шарика? Таскать за собой все эти тяжелые тележки с клюшками и в такой тесной стране тратить столько денег ради того, чтобы разок сыграть… Не понимаю.

Лично я бегу, пожалуй, по трем причинам:

1. Я могу это делать один. Всегда могу. Почти никаких дополнительных аксессуаров для этого не требуется. И денег тратить не нужно.

2. Нет нужды ни с кем и ни в чем состязаться. Скорее это состязание со временем, которое сам себе устанавливаешь.

3. Когда бежишь, можно разговаривать с собой о чем угодно. И никто не влезет посреди беседы с вопросом: «Дорогой, что ты сегодня хочешь на ужин?»

Примерно так. Поэтому же я плаваю в бассейне, но в бассейн надо специально ходить, а для этого не всегда можно подобрать время и ситуацию. Я не поклонник игры в мяч и не люблю игры в команде. Я был бы рад называть себя «lonely player», но жена утверждает, что мои проблемы гораздо глубже…

Возможно, для человека, который не любит бегать, мой мир недоступен. Ну а я стараюсь наслаждаться им на полную катушку. Вот и сегодня (19 марта 1997 г.) погода была хорошей, чувствовал себя очень легко. Утром пробежал 17 километров, вечером 13, да еще днем проплыл полтора. Прямо скажем – идеальный получился день79.

16

В поисках третьего мира. «Дэнс, дэнс, дэнс»

– Чем пахнет? – заволновался семилетний токиец, когда его впервые вывезли в горы. – Что-то странное… Может, машина сломалась?

– Все нормально, Син-тян, – успокоили ребенка. – Так пахнет чистый воздух. Привыкай.

Мне часто снится отель «Дельфин».

Во сне я принадлежу ему.

Заключительная, «четвертая часть трилогии» была написана с отрывом в шесть лет. За которые Мураками закончил два мощнейших романа – «Норвежский лес» и «Страну Чудес», – сюжетно никак не связанных с историями о Крысе.

– Но в итоге ты все равно пришел сюда, – сказал Человек-Овца.

– Да, в конце концов я вернулся, – кивнул я. – Не вышло у меня про это забыть… Только начну забывать – тут же что-нибудь снова напомнит. Наверное, оно, это место, очень много для меня значит. Постоянно кажется, будто я – его составная часть… Сам не знаю, что я этим хочу сказать, но… чувствую это очень ясно. Особенно во сне. Кто-то плачет и зовет меня.

После суицида Крысы с Овцой в голове, смерти Сэнсэя и убийства Черного Секретаря проходит четыре года (1979—1983). «Наохотившись» на овец, ты входишь в затяжное пике, хоронишь кошку – последнее родное существо из прошлого – и, решив заняться «социальной реабилитацией», нанимаешься сочинять рекламные тексты в глянцевые журналы всех мастей и оттенков. Очень качественные, профессиональные тексты, которые никому не нужны. Ты стал хорошо зарабатывать, купил крутое авто и поселился в престижном районе города. Ты стал абсолютно неуязвим: никого не можешь обидеть, и это взаимно.

Спишь с разными женщинами. Одна из них, девчонка из телефонной компании, задерживается у тебя дольше, чем остальные. Но в итоге и она обрывает связь, объявив, что «выходит замуж за землянина». Причина – та же, что и всегда. Ты сам ее прекрасно знаешь:

Она мне нравилась. Мне было хорошо с нею рядом. Мы умели наполнять теплом и уютом время, когда были вместе. Я даже вспомнил, что значит быть нежным. Но по большому счету – потребности в этой женщине я не испытывал. Уже на третьи сутки после ее ухода я отчетливо это понял. Она права: даже с нею в постели я оставался на своей Луне. Ее соски упирались мне в ребра – а я нуждался в чем-то совершенно другом.

Со своими «как бы работой», «как бы интимом» и «как бы нормальной жизнью» ты уже напоминаешь собственную кошку, на чьей морде и после смерти застыло выражение «ну вот, сейчас опять что-нибудь потеряю».

Психиатры на Западе назвали бы тебя модным словечком «displaced»[23]. Переводи как хочешь. Потерявший ориентацию, отбившийся от стаи, выпавший из гнезда, – ты уже растерял все, что мог, и дальше осталось терять «разве только себя самого». Но как раз это – единственное, на что ты не способен.

Твой внутренний мир одеревенел и захлопнулся, ты никому не можешь его открыть. Люди заходят к тебе через вход, уходят через выход и разбегаются дальше по своим делам, как туристы в огромном, безупречно работающем отеле. Не остается никто.

Ты садишься у ночного окна со стаканом виски в руке. И до самого рассвета в твоей каменеющей голове – только полузабытый голос певца да пулеметный треск иглы по пластинке, что ты слушал лет двадцать назад, в том далеком позавчера, когда что-то еще трогало твою душу так же, как души других людей:

«А тем, кто не спит, не нужен твой сад – в нем ведь нет ни цветов, ни камней. И даже твой Бог никому не помог – есть другие, светлей и сильней. И поэтому ты в пустоте, как на старом забытом холсте: не в начале, не в центре и даже не в самом хвосте…»80

«Что происходит?» – спрашиваешь ты в темноте. И не слышишь ответа. «Ответчик» так глубоко, что контакт невозможен. Но когда наконец засыпаешь, тебе опять является сон о колодце. Со дна которого разбегаются темные коридоры с запертыми дверями. Ты прислушиваешься – и различаешь чьи-то сдавленные рыдания. Кто-то плачет там, в темноте. Тихо и безутешно. Плачет и зовет тебя.

Ты хорошо знаешь, кто это. Все это время знал, но боялся произнести ее имя вслух. Той, что исчезла из твоей жизни четыре года назад. И ты наконец понимаешь: она – твое единственное спасение. Бог знает, какое спасение и от чего конкретно. Но ты должен найти ее. И для начала – вернуться туда, откуда всё это у тебя началось.

– В платоновском «Пире» Аристофан утверждает, что в древности было три вида людей, – говорит господин Осима. – Знаешь об этом?

– Не знаю.

– Дескать, когда-то давно люди разделялись на три категории: мужчины-мужчины, женщины-мужчины и женщины-женщины. Все были очень довольны, жили счастливо и не знали забот. Но однажды Бог взял меч и разрубил каждого пополам. И остались на свете только женщины и мужчины, которые всю жизнь скитаются в поисках своей половинки.

– Зачем же Бог это сделал?

– Зачем Он всех разделил? Да кто ж его знает? Зачем Господь что-то делает – в большинстве случаев нам понять не дано. Вечно Он чем-нибудь недоволен, все стремится к какому-то идеалу… Я думаю, это было какое-то наказание. Что-то вроде библейского изгнания из рая.