Не померкнет никогда… - Александр Павлович Беляев
— Надо так, чтобы ни один не ушел. Гитлеровцы наверняка рассчитывают застать нас врасплох. Так вот, чтобы ни один из них не ушел! — приказал начальник штаба дивизии.
Вскоре из-за деревьев показались бронемашины роты Леонова. Щука перераспределил огневые силы, усовершенствовал систему огня. Бойцы старательно стали готовиться к встрече с врагом, сами, без всяких команд, отрыли окопы, расчистили секторы обстрела, позаботились и о том, чтобы бронемашинам легче было вырваться из леса на поляну, если это потребуется. Однако время шло, а противник не появлялся и никак не давал о себе знать. Щука, а за ним и Подорванов с нетерпением начали поглядывать на запад. Но небо над лесом по-прежнему оставалось чистым, в просветах между деревьями не появлялись силуэты вражеских самолетов.
— А может, фашисты и не думают налетать? Может, совсем другое у них на уме? — не вытерпев, обратился к Подорванову Щука.
— Может, и другое. А все-таки надо подождать, — успокоил командира разведбата начальник штаба.
Прошло еще с полчаса. И вдруг над лесом загудело и завыло. Всем стало ясно, что ждали не напрасно, что самолет-разведчик кружил не зря и теперь ведет сюда тех, кто должен нанести удар по дивизии с тыла. Бойцы припали к пулеметам, автоматам, винтовкам.
Девять пузатых транспортников с черными опознавательными знаками вереницей пролетели над поляной, сделали круг, снова зашли над ней с запада. Под фюзеляжем головного самолета появились черные фигурки десантников. Голубое небо закрыли купола парашютов. Казалось, на поляну опускается огромное белоснежное облако.
Подорванов выждал, когда первые десантники опустились над поляной до ста метров, и громко скомандовал:
— По десанту, огонь!
В лесу, окружавшем поляну, в сплошной трескотне слились пулеметные и автоматные очереди, винтовочные выстрелы. Парашютисты опускались все ниже и ниже, а темп огня, каким встречали их с опушки, становился еще интенсивнее. У многих десантников, тех, кто достигал земли, ноги подкашивались, и они валились на траву. Но не меньше сотни врагов все же приземлились благополучно и еще в воздухе начали отстреливаться. Вокруг Подорванова и Щуки засвистели пули, среди бойцов появились раненые и даже убитые. Десантники сосредоточили огонь на пулеметах разведчиков, в считанные минуты пустили в ход минометы, выгодно использовали каждую складку местности.
Старший лейтенант Кащеев поднял свою роту в атаку. Почти в первую же минуту были убиты командиры взводов. Их заменили командиры отделений. Бойцы залегли под шквальным огнем противника. Но вот атаку поддержала бронерота старшего лейтенанта Леонова. Пройдя сквозь залегшую цепь разведчиков, бронемашины с трех направлений ворвались на поляну, расчленили десантников и начали в упор расстреливать тех, кто еще сопротивлялся. За бронемашинами снова поднялись бойцы. И все же уничтожить десант полностью не удалось. Гитлеровцы неожиданно применили дымовые гранаты и, прикрываясь густым облаком дыма, прорвались сквозь огонь. Впрочем, уйти удалось немногим. Когда Щука, расстреляв почти весь боекомплект пулемета, вылез из бронемашины, он увидел поляну, сплошь заваленную трупами. Между убитыми ходили разведчики и собирали оружие.
Щука подошел к одной из таких групп и увидел младшего лейтенанта Калмыкова. Вражеская пуля раздробила ему челюсть. Младший лейтенант потерял много крови, но держался очень мужественно, до конца боя оставался в строю, вел огонь, как мог, управлял своим взводом. Майор по-отечески тепло подбодрил Калмыкова и тут же распорядился, чтобы его отправили в расположение дивизии на бронемашине. Но Калмыков умоляюще посмотрел на командира.
— Тебе же легче будет! — смягчил тон Щука.
Калмыков стоял на своем. Говорить он не мог, но и без слов было ясно, что он хочет остаться со своими бойцами.
— Ладно. Добирайся сам, — разрешил майор. — Только в медсанбат сходи обязательно, как прибудешь в расположение дивизии. — Щука обернулся к подошедшему майору Подорванову и сказал: — Вот человек! Такую рану получил, а взвод ни на минуту оставить не хочет.
— Потому они и воюют как герои, что у них характер есть, — заметил Подорванов. — Пусть командиры рот сами ведут свои подразделения. А мы быстрее поедем в штаб. Генерал ждет нашего доклада.
Комдив остался очень доволен действиями разведбата. Выслушав доклад майора Щуки, он крепко пожал ему руку, что делал лишь в случаях особой похвалы, и одобрительно сказал:
— Имел бы право награждать, с искренним удовольствием вручил бы вашим героям ордена и медали. Но пока что мне такого права не дано. Поэтому от всей души благодарю вас. А выйдем из окружения, я ваши дела не забуду.
— Служу Советскому Союзу! — за весь свой батальон ответил Щука, вытянувшись перед генералом в струнку.
— А теперь вот вам новое задание, — продолжал генерал Галицкий. — Первую попытку врага окружить нас мы сорвали. Но это вовсе не значит, что противник откажется смять нас и уничтожить. Он непременно вновь постарается зажать нас в кольце. Но нам нечего ждать, когда он закончит свои маневры. Мы от него снова оторвемся. Приказываю вам, майор, следить за всеми передвижениями вражеских частей. И особенно на левом фланге. Мне надо точно знать, до какого рубежа они продвинутся за ночь. И еще имейте в виду: впереди, в районе Рубежевичей, вдоль старой государственной границы проходит полоса наших укреплений. Вполне возможно, что теперь она захвачена гитлеровцами. Надо точно разведать их силы.
— Есть. Понял, — ответил Щука. И с удовольствием отметил про себя, что генерал, хотя ему достается не меньше, чем другим, выглядит очень неплохо. Он, как всегда, аккуратно выбрит, опрятно одет и даже кажется бодрым, хотя командиры частей и начальники служб не дают ему покоя ни днем ни ночью.
— И, конечно, ни на минуту не забывайте о Знамени Железной. Может быть, сейчас, при отходе, вам все же удастся напасть на след группы Барбашова, — отдал последнее напутственное распоряжение генерал.
Майор немедленно отправился в разведбат, собрал подчиненных командиров и каждому поставил конкретную задачу. Когда он начал отдавать распоряжение командиру бронероты старшему лейтенанту Леонову, тот заметил:
— У нас бензин на исходе, товарищ майор.
— Беда с этим горючим, — вздохнул Щука. — Ну да ничего, добудем. В конце концов, мы действуем в интересах всей дивизии. Попрошу у начальника штаба. Даст.
Леонов приободрился. Он знал, что комбат не любит бросать слов на ветер.
Получив указание, командиры разошлись по своим подразделениям, а Щука подумал о том, что плохо обстоит дело не только с бензином, но и с боеприпасами, да и среди личного состава уже были немалые потери. Он приказал майору Троицкому принести ему сводку о потерях и углубился в ее изучение. Цифры были малоутешительными. В ротах выбыло из строя до тридцати процентов личного состава. Среди них были убитые, раненые, а больше
