100 великих филологов - Борис Вадимович Соколов

(или «Сказанием о начале славянской грамоты»). Шахматов предположил моравское происхождение известий ПВЛ о начале расселения угро-венгров в Паннонии, проследив их композиционную и содержательную связь со «Сказанием о преложении книг». Сходство «Сказания» с «Легендой Кристиана» – средневековым агиографическим памятником на латинском языке о жизни первых чешских святых – святом Вацлаве и святой Людмиле, в тех местах, где оно расходится с каноническими житиями Кирилла и Мефодия, объяснялось Шахматовым тем, что книжники использовали какую-то славянскую компиляцию из латинских легенд, написанную глаголицей. Шахматов полагал, что Корсунская легенда о крещении Владимира существовала отдельно и была включена в летопись уже после создания основного текста. Этим объясняются повторы, обрывы в изложении и нелогичности в Новгородском своде и в ПВЛ. Шахматов выводил восточнославянские языки от «общедревнерусского» языка, причем их разделение было задержано интеграционными процессами в Киевской Руси. Посмертно был издан труд Шахматова «Синтаксис русского языка» (1925–1927), где ученый впервые попытался выявить систему в многочисленных разнообразных синтаксических конструкциях русского языка. Шахматов видел в языке не одно только хранилище слов и звуков, а отражение внутреннего мира человека, истории, культуры и быта. Ученый полагал, что «язык облагораживает и историю, и религию, и литературу…» Шахматов впервые использовал данные диалектологии при изучении древнерусских письменных памятников, стремясь воссоздать с целью воссоздания особенностей живую речь предков.

Шахматов был членом Сербской академии наук (1904), доктором философии Пражского (1909) и Берлинского университетов (1910), членом-корреспондентом Краковской академии наук (1910), членом Археографической комиссии (1900), действительным членом Общества любителей российской словесности (1899), членом Русского географического общества (1896) и председателем Отделения этнографии РГО (1912–1915) и членом Научного товарищества им. Тараса Шевченко (Львов). Шахматов является автором книг «Исследование о Несторовой летописи» (1890), «О сочинениях преподобного Нестора» (1890), «Исследования в области русской фонетики» (1893), «Древнейшие редакции Повести временных лет» (1897), «Исходная точка летосчисления Повести временных лет» (1897), «Хронология древнейших русских летописных сводов» (1897), «К вопросу об образовании русских наречий и русских народностей» (1899), «Начальный Киевский летописный свод и его источники» (1900), «Корсунская легенда о крещении Владимира» (1908), «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» (1908), «История русского летописания» (1908), «Очерк современного русского литературного языка: (курс, читанный в С.-Петербургском университете в 1911—12 уч. г.» (1913), «Введение в курс истории русского языка. Часть 1: Исторический процесс образования русских племен и народностей» (1916), «Древнейшие судьбы русского племени» (1919), «Обозрение русских летописных сводов XIV–XVI вв.» (1938) и др.

Николай Яковлевич Марр

(1864/1865—1934)

Грузинский, российский и советский востоковед и кавказовед, филолог, историк, этнограф и археолог Николай Яковлевич Марр родился 25 декабря 1864 года (6 января 1865 года) в Кутаисе, Кутаисская губерния, в семье шотландца Якова Марра (1793–1874), основавшего Кутаисский ботанический сад, и грузинки Агафии Магуларии. Отец говорил только по-английски и по-французски, мать – только по-грузински. Родным языком для Марра были грузинский, английский, французский и русский. Кроме того, он с детства проявил интерес к изучению языков и знал большое число языков Европы и Востока. К моменту окончания гимназии в 1884 году Марр успел выучить в дополнение к родному грузинскому русский, французский, немецкий, английский и турецкий, а также освоить латынь и древнегреческий. Окончив Кутаисскую гимназию, Марр в 1884 году поступил в Петербургский университет, где одновременно занимался на всех четырех отделениях Восточного факультета, изучив все преподававшиеся там восточные языки, т. е. грузинский, который он знал и ранее, армянский, персидский, турецкий, арабский, сирийский, санскрит и иврит. В дальнейшем Марр выучил китайский, языки басков и американских индейцев, чувашей, тамилов и ряда других народов. Считалось, что он знал в той или иной степени до 40 языков. В 1888 году Марр окончил университет. В 1891–1918 годах ученый преподавал на Восточном факультете. В 1891 году он стал приват-доцентом, а в 1899 году защитил магистерскую диссертацию «Сборники притч Вардана. Материалы для истории средневековой армянской литературы». В 1900 года Марр был назначен экстраординарным, а в 1902 году – ординарным профессором. В 1901 году он защитил докторскую диссертацию «Ипполит. Толкование Песни песней». С 1911 года Марр являлся деканом Восточного факультета Петербургского университета. В 1909 году он был избран адъюнктом по Историко-филологическому отделению Петербургской академии наук по специальности «литература и история азиатских народов». В январе 1912 году Марр стал экстраординарным академиком, а в июле того же года – ординарным академиком. В университете он также был церковным старостой. В 1914 году Марра произвели в действительные статские советники. В 1921 году ученый основал и возглавил в Петрограде Яфетический институт, призванный изучать разработанное им «новое учение о языке», или «яфетическую теорию». Впоследствии, в 1931 году, институт был переименован в Институт языка и мышления им. Н.Я. Марра. В 1920–1929 годах он был директором Петроградского (Ленинградского) института восточных языков. В 1928 году Марр был удостоен премии имени В.И. Ленина, которую в то время вручали только за научные достижения. В 1926–1930 годах Марр одновременно был директором Ленинградской публичной библиотеки, а 3 марта 1930 года был избран вице-президентом АН СССР. Он также преподавал в Ленинградском университете и других вузах Ленинграда. В 1929–1934 годах Марр был председателем Российского палестинского общества. Он был единственным членом дореволюционной Академии наук, вступившим в Коммунистическую партию. Это произошло в 1930 году, причем Николая Яковлевича приняли без кандидатского стажа, что случалось крайне редко. Незадолго до вступления в партию Марр выступил с речью от ученых на XVI съезде ВКП(б) сразу после речи Сталина. 17 октября 1933 года Марр был награжден орденом Ленина, а 7 декабря 1933 года ему было присвоено звание заслуженного деятеля науки РСФСР. К тому времени Марр, в октябре 1933 года перенесший инсульт, фактически прекратил научную деятельность. Николай Яковлевич Марр умер 20 декабря 1934 года и был похоронен на Коммунистической площадке Александро-Невской лавры. В день похорон Марра в Ленинграде были отменены занятия в школах, а траурные мероприятия были сопоставимы с трауром в связи с убийством 1 декабря главы ленинградских коммунистов С.М. Кирова. В некрологе Марра академик В.М. Алексеев писал: «Это грандиозный, бурный, беспредельный темперамент… Это был вечный гейзер, не деливший своих вод на струи и назначения, – вулкан, действовавший в едином огне и сотрясавший все вокруг… При столкновении с людьми… особенно с людьми более размеренной жизни и более размеренных убеждений, не мог не причинять себе и им обид и огорчений, тем более что в окружающей действительности он вряд ли мог встретить людей, понимавших его во всех статьях». Теория Марра с конца 1920‐х годов и до 1950 года в СССР официально считалась «подлинно марксистской» и единственно верной общей лингвистической теорией. В результате развитие лингвистики в СССР было остановлено более чем на 20 лет.

Н.Я. Марр

В 1908 году Марр издал грамматику древнеармянского языка (грабара), а в 1910 году – книгу «Грамматика чанского (лазского) языка с хрестоматией и словарем». Он также издал ряд ценных древнегрузинских памятников письменности со своими комментариями. Ряд ценных материалов, в том числе касающихся древнеармянской письменности, Марр обнаружил во время археологических экспедиций в районе древней столицы Армении города Ани. В 1915 году он был