Иван Парфентьев - Прошлое в настоящем

Борьбой с преступностью, без сомнения, в первую очередь должны заниматься и занимаются органы милиции, суда, прокуратуры. Но успешно выполнять свой долг они могут только в тесном контакте с общественностью. Народные дружины, комсомольские оперативные отряды, товарищеские суды ведут большую работу по предупреждению правонарушений, выявлению и наказанию преступников. Однако и этого недостаточно. Надо, чтобы никто не проходил равнодушно мимо преступления, совершаемого на глазах, чтобы каждый вносил свою лепту в поддержание и укрепление общественного порядка. Надо помнить, что каждый, кто прямо или косвенно помогает преступнику, сам совершает преступление против общества.

ВДРУГ ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН

Это было в субботу. Я поздно вернулся с работы и, заведя будильник, лег спать.

Только заснул — звонок, но не будильника, а телефона. Звонил дежурный по МУРу Семен Афанасьевич Мамай.

— Товарищ комиссар, квартирная кража по Большому Сухаревскому переулку.

Спустя несколько минут я уже ехал в машине по пустым улицам спящего города. За нами следовал милицейский автобус с сотрудниками МУРа.

Кража в квартире на третьем этаже, как рассказывал потерпевший, была совершена ночью.

Открыты двери балкона, к решетке привязан обрывок толстой веревки.

Разбросанные по полу вещи издавали резкий запах одеколона. «Сонник», — подумал я. Давно уже в Москве не совершалось таких краж.

Из комнат доносились голоса работников, докладывающих о найденных уликах. За оконной занавеской обнаружен мешок с матерчатой меткой и смытыми следами надписи.

В седьмом часу оперативная группа покинула место происшествия.

У меня в кабинете обсуждали план действий. Сотрудники МУРа предлагали разное — у каждого свой опыт, свой профиль работы.

Есть вещественные доказательства: мешок и, самое главное, отпечатки пальцев. Они могут помочь. Но сейчас дорог каждый час. Ведь преступники не будут ждать пока мы утвердим план действий. Они постараются быстрее замести следы, избавиться от украденных вещей.

Еще минута, и голос Мамая слышат все дежурные городских отделений милиции. А через полчаса все приметы передаются всем милиционерам, уходящим на посты.

Теперь нужно поручить розыск кому-нибудь из опытных работников. Я останавливаюсь на Владимире Федоровиче Чванове и Евгении Федоровиче Титове.

Обсудив детали кражи, мы приступили к осмотру мешка. Всех нас тянула к себе метка, на которой соблазнительно виднелись отдельные замытые следы какой-то надписи. Что-то похожее на «Н. Ф.».

Помните, как писатель Ираклий Андроников расшифровал надпись «Н. Ф. И.» на стихотворении Лермонтова? В МУРе тоже встречаются подобные загадки, хотя и не литературные.

Чванов с товарищами вертел мешок, подставляя его под разными углами к свету, всматриваясь в неясную надпись, но она по-прежнему оставалась загадочной.

Воображение подсказывало десятки фамилий: Булавин, Рукавин.

— Ржавин, — вдруг сказал Чванов. — Есть такой в Марьиной Роще.

Дежурные эксперты склонны были думать, что надпись на мешке начинается с «Б». Лишь только старший эксперт Симачева соглашалась:

— Наиболее вероятно — Ржавин Н. Ф.

Эксперты обещали восстановить надпись к концу дня, А Чванов уже действовал. В полдень он показал мне маленький листок бумаги. На нем было написано: «Ржавин Юрий, 12-й проезд Марьиной Рощи».

— Я говорил, что в Марьиной Роще живет Юрка, по кличке Ржавый, в прошлом судимый, — рассказывал Чванов, — и поэтому решил, что наиболее вероятная фамилия на метке Ржавин.

Дежурный Центрального адресного справочного бюро подтвердил догадки. Вот справка на отца Ржавина: его зовут Николай Фомич. Вот вам и «Н. Ф.».

В мешке были остатки птичьего помета, а во внутренних швах несколько зернышек овсянки.

Чванов позвонил в 128-е отделение милиции и узнал, что Ржавин имеет голубей.

Удача! Мы на верном пути.

Но тот же Чванов охладил пыл торжествовавших сотрудников.

Мешок действительно принадлежал Ржавину, однако это не дает оснований утверждать, что кража совершена им. Ржавин, мог передать мешок товарищам, или у самого Ржавина его могли похитить. Больше того, метка на мешке пришита не случайно. Видимо, отец Ржавина перевозил в нем картофель, и этот мешок случайно мог попасть в другие руки. А потом у нас не было еще заключения экспертизы. Казалось, кончик найденной нитки выскочит у нас из рук.

Пока решили не тревожить Ржавина.

Чванов предложил зайти на мебельный комбинат, где работал Ржавин. Ткань мешка необычная, с редкой основой. Она, вероятно, идет на обивку матрацев и мягкой мебели. Так и есть. Через полчаса у нас был кусок мешковины.

К вечеру эксперты подтвердили, что на мешке написано «Ржавин Н. Ф.».

Рано утром на насыпи железной дороги мы ожидали Ржавина. Через переезд Ржавин ходил на работу. Прошла утренняя смена, он не появлялся. Неужели пропустили! Вот и он. Видимо, решив миновать проходную будку, он подошел к забору комбината. Но пролезть ему не удалось. Две крепкие руки взяли его за плечи.

— В чем дело? — возмутился Ржавин. Ему спокойно ответили:

— Куда лезешь? Дверей не знаешь? Ведь это завод.

Он попытался объяснить, что работает здесь. Но «случайно» проезжавшая машина остановилась, и шофер предложил отвезти в отделение милиции, чтобы выяснить его личность.

Ржавин успокоился и первым пошел к машине. Он был доволен. Опоздания на работу не будет, а если спросят, сошлется на милицию, пусть она отвечает. А нас радовало, что он не догадывается о причине задержания. Значит, не сумеет подготовиться к допросу. Мы везем его в МУР.

.Ржавин сидит на стуле посередине кабинета. Его маленькие глазки беспрерывно бегают по нашим лицам. Короткая нижняя губа не закрывает десен, и кажется, что его рот все время открыт.

Ржавин пытается убедить нас, что в ночь кражи был дома. Его просят назвать лиц, которые могли бы подтвердить это. Он торопливо их называет: «Васька, Юрка, Люська, Зинка».

Его просят назвать адреса и фамилии свидетелей. Он молчит. Видимо, жалеет, что подписал предыдущий ответ.

Так может длиться до бесконечности.

Полковник Янков снимает телефонную трубку и звонит Калугину.

— Поезжайте и обыщите квартиру Ржавина, адрес у вас есть.

Я наблюдаю за Ржавиным. Он нервничает все больше. Начинает зевать. Хорошая примета — значит, скоро будет говорить правду. Вот уже Ржавин просит папиросу, закуривает.

— Тянуть здесь нечего, и так все ясно. — начинает он издалека.