Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы»

В супермаркете, где я купил ту сумочку, ни них никто не обращает внимания, это просто для удобства: купил продукты и положил в недорогую сумку — она всегда под рукой, у кассы. Никто, никогда не подумает о том, что эта простенькая сумочка может сделать несколько человек счастливыми. Владельцы этой сумочки станут не просто счастливыми, они будут ощущать невидимую связь между ними и притягательным заграничным миром, где вот с такой вот невероятной сумочкой, ходит в магазин, может быть, сама Виктория Бэкхэм[16].

На ферме заболели все. Это, наверное, вирус. Подлый грипп, наверное, английский или, скажем, уэльский. А от кого ещё ждать вирусной атакующей провокации, как не от соседа?

Шинейд чихает и жалуется на всё подряд:

— О, Александр, представляешь, вчера была у врача. А там, сидит женщина, я знаю, что она безработная. Ух, как я их ненавижу! — Воскликнула Шинейд тряхнув головой и прикрыв веки, как будто стараясь вытрясти из головы это воспоминание, но сохранить при этом свои глаза в целости. — И у этой женщины акриловые ногти! Представляешь, у всех этих безработных есть медицинская карточка, а это означает бесплатное медицинское обслуживание. То есть, на акриловые деньги у неё деньги есть, а на врача нет! Ты знаешь, Александр, сколько такие ногти стоят?

— Не представляю даже, — с недоумением отвечаю я.

— Пятьдесят евро! И приехала она на «БМВ»! А мы, трудяги, ездим на пятнадцатилетием «Ниссане Микра» и платим за всё подряд, и за приём врача и за лекарства.

— Да вы просто не умеете жить, — вмешивается в наш разговор Падди, которому до всего есть дело, — Вот моя племянница, родила двоих детей, но не зарегистрировала отцов. Сами знаете зачем, она получает пособие, как мать–одиночка. Учитесь жить, ха–ха–ха, для таких как вы, нужно организовать специальные курсы «Выживание в цивилизованном обществе, не прикладывая усилий» ха–ха–ха!

28

Я валюсь с ног. Лихорадка. Отработал двенадцать часов. Всю работу выполнил. Температура 38.7 градусов. Просто умираю. Глаза закатываются от головной боли. В пять вечера, не видя дороги, ушел домой. Звонит Падди.

— Александр, ты почему не на работе? Давай возвращайся, помогай другим. Надо срочно убирать, надо немедленно поливать, чтобы к утру грибы выросли. Мне нужен вес к утру!

— Я не могу… Я не в состоянии… Я болен… Я никак не смогу прийти, пожалуйста…

— Нет, ты придешь! Ты работаешь на меня, и ты придёшь на работу. Я тут хозяин, и ты будешь выполнять мои требования. Работа должна быть сделана, и это не обсуждается! Иначе я вышвырну тебя из этой страны!

— Но, Падди…

— Ведь ты же хороший парень, ведь ты же придёшь?

Его последняя фраза была произнесена с такой деланной вежливостью, с такой показной вежливостью, что это само по себе было так оскорбительно. Падди проявляет свою вседозволенность, а страдает сердце моё. Моё многострадальное сердце.

Я молчу. Если я скажу ему что‑нибудь «умное», то этим я, только, проявлю свою глупость. Он только и ждет, чтобы я открыл свой рот, чтобы показать мне кто тут хозяин.

Я раб. Я иду. Кто меня защитит?

Сволочь!

Паскуда! Чтоб ты, жлоб, сдох!

Как было бы здорово, если бы об этом рабстве узнало бы общество. Но есть ли в этом смысл? Истории известны случаи, когда невиновный идёт на крест, и будет распят по велению толпы. А виноватого общественное мнение оправдывает. Готово ли общественное мнение к правде? Боюсь, что нет, потому что, эта правда, о самом обществе. Потому то оно и оправдывает виноватого!

Врач прописал мне сироп, таблетки и неделю покоя. Полежать дома, кашляя в полушку. Не разносить инфекцию по общественным местам. Просто поспать, как известно — сон — хорошее лекарство само по себе. Да и к тому же дома и стены лечат!

Падди плевал на то, что прописал мне доктор.

Он ворвался ко мне без стука, и с ходу начал диктовать в мои воспаленные уши правила ирландского национального отношения к болезни:

— Александр, брать бюллетень из‑за болезни, не хорошо. Это не патриотично! Ты представляешь, что тебе будут выплачивать деньги из бюджета страны! Это не заработанные тобой лично деньги! Это чужие деньги, Александр! Я завтра утром жду тебя на работе!

Ведь, наверное, существует трудовой кодекс. Существуют права рабочих. Ха–ха–ха, мне хочется получить права, как будто я смогу ими воспользоваться! Наивный! Как и положено рабу у меня есть свой угол и место работы. Я, всё равно, не смогу это место поменять на кресло ирландского адвоката. Зачем мне права?

— Александр, заработаешь пятьдесят тысяч, уедешь домой и ТАМ ты будешь богач! — Падди говорит таким тоном, как будто завидует мне, что КОГДА–НИБУДЬ я смогу накопить пятьдесят тысяч. Вот оно моё право — мечтать. У меня нет прав, но есть правда. Моя правда в том, что я не откладываю жизнь на потом, когда у меня будет пятьдесят тысяч. Моя правда в том, что я вычеркиваю себя из жизни.

Деньги не сделают меня счастливыми. Как поздно я понял своё заблуждение. Но пока я заблуждался — я был счастлив, теперь же, когда я осознал это, я стал превращаться в пессимиста.

Но я не пустое место! У меня есть идеал — счастье и благосостояние моей семьи. Значит, у меня есть путеводная звезда. Значит, у меня есть направление. Значит, я живу!

Между фермой и городом на дороге стоит заправка. Бензин и солярка. Кофе и легкие закуски. На крыше надпись «Proud to be Irish»[17]. Оригинальная надпись. Я интересуюсь у Падди:

— А кто эти «ирландцы»? Арабские шейхи или Русские олигархи?

— Что ты имеешь в виду? — нервно спрашивает Падди, чувствуя подвох.

— Заправка продаёт нефтепродукты, не так ли?

— Так, — неуверенно соглашается Падди.

— Нефтепродукты либо из России, либо из Ближнего и Среднего Востока, вот я и спрашиваю, кто «ирландцы»?

— Дурак, ты Александр, хозяева «ирландцы», — с раздражением объясняет мне Падди.

— Ну а к чему такая надпись, что в этой очень–очень ирландской сельской местности, могут быть другие хозяева?

— Да, — выпалил Падди, — представь себе, к примеру, англичане!

— То есть, если бы это были англичане, то они бы такую надпись не писали, и у них никто бы не покупал бензин, так что ли?

— Именно! Знаешь, есть такой супермаркет, который тоже говорит покупателям: «Покупайте у нас, потому что мы — Ирландцы!» Это означает, что люди должны поддерживать местный бизнес, это патриотично!

— А тебе не кажется, что это хитрый рекламный ход? Половина продукции произведена в Китае, и деньги уходят туда. А хозяин, даже если он и ирландец, живёт в Испании, тратит свои миллионы в Монте–Карло, а мы тут хаваем наживку из лозунгов.