Алексей Иванов - Аллергия на «Магические Грибы»

— Где конь, солдат? — злобно просипел мне сержант.

— Остался на дороге…

— Зараза! Вернуться и похоронить коня с почестями!

— Товарищ командир взвода, так я и не поел ещё.

— Вернёшься, тогда и поешь. Конь, твой товарищ в бою, ясно солдат? Сам погибай, а товарища выручай.

— Товарищ сержант, так может кто‑то меня подвезёт и поможет, ведь «Товарища выручай», вы же сами говорите…

— Никак нет, солдат. Никто тебя не подвезёт, а погибнешь, мы твоей маме письмо пошлём, в котором напишем, что ты, пал смертью храбрых!

— Товарищ сержант, но коня всё равно волки съедят.

— Это не важно, солдат, а важно, чтобы ты мучился. Всё, приказы командира не обсуждаются! Кругом, и пешим порядком, марш выполнять!

Всё что я смог взять с собой, это фляжка воды. Разумеется, сапёрская лопатка, АКМ и боекомплект. Прибыв на место, плюясь от забивающейся в рот и нос пыли, я выкопал яму рядом с павшим животным. Но разочарование очередным ударом, добило меня — столкнуть труп коня в яму, мне оказалось не под силу.

«Сам погибай, а товарища выручай!»

Мне ничего не оставалось иного, как вытащить штык–нож и резать ветерана пограничных войск на куски, чтобы «с почестями» похоронить его. Зелёные мухи садились на моё потное и чумазое лицо, когда я с отвращением расчленял боевого товарища.

Не помню, как я добрался до заставы, но никогда не забуду, как сержант, заглянув вглубь моих глаз, пристально, как смотрят в перископ, зло сказал:

— Мне важно, чтобы ты мучился! МНЕ ВАЖНО, ЧТОБЫ ТЫ МУЧИЛСЯ!

Двадцать лет Падди выращивал грибы. Все процессы были отработаны. Ничего лишнего. Всё по науке. Когда на ферме появился Александр, Падди решил, что нужно делать так чтобы Александр мучился.

Раньше такого не было, но Падди решил, что мешки весом в тридцать килограмм нужно взбивать для рыхлости и лёгкости. Тысячу штук. Взбивать руками. Подобно тому, как взбивают перьевые подушки.

Раньше такого не было, но Падди решил, что полки с торфом нужно рыхлить граблями. Шестьсот квадратных метров, внаклонку, на полусогнутых ногах, подобно знаку Зорро, я ломал свою спину, при этом истекая потом, как в бане.

Раньше такого не было, но Падди решил, что взрыхлённый торф нужно укатывать толстой стальной трубой. Я крутил эту неподъёмную трубу перед собой, как Сизиф толкал свой камень, два километра вращения трубы на пределе терпения боли судорожно напрягшихся мышц спины, сведённых до болевого спазма.

В науке этого не было. Возможно это новое научное открытие и новаторство. Рационализаторство и изобретательность. Очень даже может быть, что за эти идеи Падди полагается присудить какую‑нибудь грибоводческую премию. Всё это здорово, только вот мучиться приходилось Александру. Может быть, я всё воспринимал очень индивидуально, сквозь призму собственной усталости, мне казалось, что все эти действия направлены на то, чтобы я мучился. Может быть я не прав. Возможно, не прав! Только после шестнадцатичасового рабочего дня сомнений в собственной правоте нет.

Шестнадцать часов в день, это два рабочих дня в один.

Два рабочих дня в один день, это две недели в одну неделю.

Две недели в одну, это два месяца в один месяц.

Два месяца в один, это два года в один год.

Я, наверное, теперь должен лопнуть от гордости за себя — что за выгодный я работник! Я даю двойную прибыль моему хозяину!

Учтем минус мои рабочие выходные — тройная прибыль!

Учтем минус законная оплата — четверная прибыль!

Учтем махинации с налогами — прибыль пятикратная!

Нет, не я, это он лопнет от гордости. Ещё бы! Так ловко использовать свою наглость и мою наивность, своё всесилие и мою беззащитность.

27

Я стою в местном маленьком магазинчике и удивляюсь. Я вижу, что в этот момент кто‑то другой лопается от гордости. Этот другой — поставщик питьевой воды. Вода стоит 1.99 евро за два литра, а коровье молоко 1.54 евро за два литра. Ну и хитрец же этот продавец воды! Как же это так возможно, чтобы вода, которая, как манна небесная даётся даром, стоила дороже молока?

Ирландский фермер, содержащий коров — вот он человек, который работает бесплатно, потому что его продукт стоит дешевле воды!

Люди! Покажите мне этого фермера, который содержит дойных коров! Дайте мне заглянуть в его усталые глаза, покажите мне его мозолистые ладони. Подскажите, где в Ирландии стоит памятник его натруженным рукам?

Я хочу видеть этот памятник!

Что же это за вода такая, что стоит дороже молока? Наверное, эту воду пропускали через серебряные трубы. Конечно, серебро, это не дешёвое удовольствие. А может её возили в Иерусалим и там её освятили? Точно! Как я сразу не догадался!

Бесспорно, ирландская вода, это что‑то отличное от любой другой воды. Согласно учебнику химии, вода, это жидкость без вкуса и запаха. Только не в Ирландии. Запах у ирландской воды явственный, и даже весьма отчаянный. Ирландская вода пахнет не сыростью, которая обычно сопровождает холодные плесневелые подвалы. Ирландская вода пахнет острой свежестью, которая, как запах индийских специй въедается во всё вокруг и заполняет пространство своей всёохватывающей неизбежностью.

Ирландия, как огромная медуза на 99,99% состоит из воды. Если зелёный цвет ирландского флага означает вечнозелёную траву острова, то, я уверен, на флаге не хватает ещё голубого, который должен олицетворять вездесущую воду.

Человек человеку волк, так сказал древнеримский писатель Плавт за два века до рождества Христова.

Человек человеку добродетель. Возможно ли это?

Возможно, но маленькими порциями. У меня в вагончике сломался холодильник. Я попросил Падди купить новый. Он купил. Себе купил, а мне привёз старый. Склизкий, вонючий. Дверь слетает с петли. Из‑под днища течёт скверно пахнущая жидкость. Знакомый мне конденсат. Зато работает!

Человек человеку добродетель, но не стоит рассчитывать на многое. Человек человеку добродетель, но, не согласно силе взаимопонимания и любви, а, увы, в виде исключения.

Пришло письмо от мамы.

«Саша, сынок, если ты приедешь ещё раз, привези вот такие же сумки, какую ты мне подарил. Три сумки, а если сможешь четыре. Подарю всем своим сёстрам. Такие хорошие сумки! Все завидуют», — пишет мне она.

«Конечно, привезу, мамочка», — мысленно отвечаю я, а у самого сжимается сердце от тоски. Сумка ценой в один евро…

В супермаркете, где я купил ту сумочку, ни них никто не обращает внимания, это просто для удобства: купил продукты и положил в недорогую сумку — она всегда под рукой, у кассы. Никто, никогда не подумает о том, что эта простенькая сумочка может сделать несколько человек счастливыми. Владельцы этой сумочки станут не просто счастливыми, они будут ощущать невидимую связь между ними и притягательным заграничным миром, где вот с такой вот невероятной сумочкой, ходит в магазин, может быть, сама Виктория Бэкхэм[16].