Не померкнет никогда… - Александр Павлович Беляев
— Гони домой! Теперь на счету каждая минута!
НАВСТРЕЧУ ВРАГУ
Когда Щука прибыл в батальон, разведчики уже заканчивали свертывание. Была выведена из парка техника, запряжены кони. Находившиеся на складе боеприпасы раздали по подразделениям.
В двенадцать часов слушали по радио обращение Советского правительства к народу в связи с вероломным нападением фашистской Германии на нашу страну. В пятнадцать часов, как стало известно Щуке, штаб дивизии получил наконец возможность связаться со штабом округа. Связь заработала, И сразу же поступило приказание:
«24-й стрелковой дивизии немедленно выступать в район Лида в распоряжение командира 21-го стрелкового корпуса по маршруту Молодечно, Вишнево, Ивье, Лида».
Только к вечеру Щука добрался до дома. До этого он несколько раз разговаривал с Татьяной по телефону. Как и другие жены командиров, она восприняла весть о войне и немедленной эвакуации без паники. Быстро с помощью красноармейцев упаковала самые необходимые вещи и погрузила их на машину.
— Ну, вот и расстаемся, — сказал он, присев на подоконник. — Быстро, однако, все получилось.
И тут всегда спокойная и уравновешенная Татьяна не выдержала и всплакнула.
Щука не утешал жену. Понимал ее состояние. Да и некогда было утешать. В квартиру забежал красноармеец и доложил:
— Все готово, товарищ майор.
Иосиф Трофимович обнял жену, поцеловал.
— Береги ребят. Береги себя. А обо мне не беспокойся. Я стреляный!
И расстались. В двадцать один час батальон покинул Лебедево.
Дивизия двигалась двумя маршрутами. Правым — 7-й стрелковый и 160-й пушечный артиллерийский полки на Вишнево, Юратишки, Лиду. Левым — 274-й стрелковый полк с артдивизионом 246-го гаубичного на Красное, Воложин, Ивье, Лиду. И правой и левой колонне предстояло пройти не менее 160 километров. Их прикрывал 168-й стрелковый полк с двумя дивизионами гаубичного артиллерийского полка.
Разведбатальон шел впереди главных сил по обоим маршрутам. Разведчики вели непрерывное наблюдение за местностью. По последним данным штаба корпуса, противник продолжал активные наступательные действия на гродненском и варенском направлениях. Об этом же сообщало и радио. На своих маршрутах дивизия пока еще не встречала врага. Но, чувствуя, что встреча с немцами вот-вот должна произойти, Щука держал своих бойцов начеку. Это предчувствие встречи было у майора настолько велико, что он, боясь пропустить противника, сам несколько раз выдвигался вперед с дозорами.
На рассвете 24 июня, когда дивизия сосредоточивалась в лесах района Юратишки, над опустевшей дорогой появился двухфюзеляжный немецкий самолет. Бойцы еще не видели таких машин в небе и тем не менее сразу поняли, что это разведчик. Командиры не раз показывали им во время занятий его изображение на плакатах. Самолет кружил над перекрестками дорог, лесными чащами. Бойцы внимательно и, как показалось Щуке, с любопытством следили за ним.
— А что, если его приземлить? — проговорил худощавый кареглазый красноармеец и снял с плеча ручной пулемет.
— А если не получится? — вовремя остановил его майор.
— Собью! Честное слово, собью! — азартно твердил боец. — Он летит низко.
— И все-таки стрелять не стоит. Пусть будет даже один шанс из ста, что ты его упустишь, но и этого вполне достаточно, чтобы выдать наше месторасположение, — объяснил Щука и строго предупредил всех: — Огонь открывать только в случае непосредственной встречи с противником. Помните: наша главная задача — смотреть и слушать.
В дубовой роще разведчиков догнала колонна: пять газиков и три бензовоза, смонтированных на ЗИСах. Они привезли из Молодечно в батальон продовольствие и горючее. С этой же колонной прибыла и почта. Бойцы быстро разобрали газеты и с жадностью накинулись на письма. Красноармейцам писали матери, отцы, невесты, жены. В письмах были последние сообщения о мирной, спокойной жизни.
Немного позднее Щуку вызвал командир дивизии. Железная расположилась лагерем с соблюдением всех мер противовоздушной маскировки. На северную и западную опушки леса было выдвинуто боевое охранение и зенитчики. На танкоопасных направлениях установлены противотанковые орудия.
Генерал выслушал доклад майора о положении дел в батальоне и сразу перешел к постановке боевой задачи:
— Выдвигайтесь на северо-запад. Нам надо точно знать обстановку в районе Ошмян. Есть ли там противник? Есть ли там наши войска?
Щука вернулся в батальон. Спустя полчаса разведбат скрытными лесными дорогами двинулся на выполнение боевого задания.
В полдень разведчики Железной неожиданно наткнулись на разведдозор 50-й стрелковой дивизии. Все обошлось благополучно. Хотя поначалу едва не приняли друг друга за переодетых врагов.
Получив от разведдозора необходимые данные, Щука двинулся дальше вместе с разведчиками на броневике и остановился на опушке молодого березового леса. Впереди простиралось поле, а за ним снова был лес, который тянулся на запад почти до самой границы. Кругом было тихо, только изредка набегавший ветерок теребил верхушки деревьев, и тогда листва начинала пошумливать. Пахло травой, горьковатым настоем ольхи и сладким ароматом березы. Трещали кузнечики, сзади, из рощи, доносился приглушенный стук дятла. Все эти запахи и звуки были настолько знакомыми и мирными, что майору казалось: пройдет еще немного времени, и непременно поступит команда «Отбой»; разведчики свернут боевые порядки, построятся в колонну и двинутся в свои казармы.
Но время шло, а команды не поступало. Вместо нее слабый ветер донес отдаленный глухой шум откуда-то с севера. Майор прислушался. Шум то затихал и пропадал, словно его и не было, то нарастал и слышался все более отчетливо.
Майор оглянулся. Рядом с ним, прижавшись к березе, стоял такой же широкоплечий, как и сам он, разведчик Крутко. Тот почувствовал на себе взгляд командира и повернул голову.
— Слышишь? — шепотом спросил Щука.
— Похоже, техника… Наверно, наши подтягиваются?
Щука задумался: «Какие наши? Железная осталась южнее. Разве какая-нибудь часть тридцать седьмой дивизии?»
За лесом по-прежнему что-то гудело и фыркало. Но шум этот не нарастал и не утихал. И вообще, как казалось отсюда, с опушки, не перемещался.
— Не разберешь, — прервал мысли командира Крутко.
Щука вернулся в бронемашину, развернул карту, нашел точку своего месторасположения: лес за полем тянулся на запад и север на многие километры, но в том месте, откуда доносился шум, вправо и влево от дороги, связывавшей Лиду с Воложином, простиралась полоса старой вырубки. Здесь вполне могла разместиться боевая техника противника. Майор собрал разведчиков.
— Вот здесь, товарищи, стоим мы, — ткнул он травинкой в зеленый завиток на карте. — А из этого квадрата доносится шум. Наша задача следующая. Если это наши — узнать, кто они, и установить с ними связь. Если противник — как можно быстрее получить самые точные данные о его составе и замыслах. На задание пойдут пять человек. Старший — сержант Линьков.
— Есть, товарищ майор! —
