Не померкнет никогда… - Александр Павлович Беляев
— Поднимите посыльных. Оповестите весь командный состав, чтобы никто никуда без моего разрешения не отлучался. Увольнения в город отменяются. Ко мне немедленно вышлите мотоцикл. Я убываю в Молодечно. За меня остается капитан Гагарин. До особых распоряжений действуйте по распорядку.
Жена с беспокойством спросила:
— Что случилось?
— Пока не знаю, — ответил Щука и, подумав, добавил: — Грибы, во всяком случае, отменяются. Меня вызывают в штаб. Собери-ка быстро чаю…
Майор побарабанил пальцами по столу, закурил. В голове сама собой четко выстраивалась мысль: «Ну что ж, разведбат готов к выполнению любого задания. Бойцы и командиры со своими задачами справляются хорошо. Техника в порядке. Личный состав обучен и натренирован».
Пока допивал чай, под окном послышался рокот мотоцикла. Выехали около пяти. На шоссе оказалось необычно людно. В направлении Молодечно одна за другой двигались машины.
Водитель мотоцикла отлично знал маршрут, и скоро из-за деревьев показались знакомые дома пригорода Молодечно — Геленова, где размещались штаб дивизии, стрелковый и гаубичный полки, батальон связи и зенитный дивизион. Вот и штаб. Одновременно с майором сюда прибыло еще несколько командиров. Оправляя на ходу гимнастерки и портупеи, коротко здороваясь друг с другом, они мигом взбегали по ступенькам на крыльцо.
— В зал! В зал! — повторял всем одну и ту же фразу дежурный.
Все, в том числе и майор Щука, направились в зал. В коридоре Щуку нагнал инструктор отдела политической пропаганды старший политрук Александр Васильевич Барбашов. Они крепко пожали друг другу руки.
— Зачем вызвали? — вполголоса спросил Щука.
— Сейчас станет ясно, — уклончиво ответил Барбашов, подтолкнув майора вперед. Они вошли в небольшую комнату с крашеным полом и расставленными в ряды стульями. Здесь уже собралось несколько человек. В первом ряду перед самой сценой Щука заметил начальника тыла дивизии интенданта 1 ранга Плохова, командира пушечного артиллерийского полка майора Бородина и комиссара Квочкина, командира 274-го стрелкового полка подполковника Украинского и батальонного комиссара Горелова. Лица у них были сосредоточенны. Все о чем-то переговаривались вполголоса. Через несколько минут в зал заглянул начальник штаба дивизии майор Захарий Демидович Подорванов. Окинув собравшихся привычным взглядом, он коротко спросил:
— Все собрались?
И снова удалился.
К. Н. Галицкий.
Прибыло еще несколько человек, в том числе командир 246-го гаубичного артиллерийского полка подполковник Галкин и его комиссар политрук Смородинов. Щука и Барбашов присели на свободные места возле окна. В зал вошли генерал Галицкий, батальонный комиссар Корпяк, полковник Добронравов, начальник отдела политической пропаганды полковой комиссар Заславский, заместитель командира дивизии по строевой части полковник Бисяргин.
Присутствующие встали. Всегда строгое лицо генерала Галицкого сейчас показалось майору Щуке особенно суровым.
— Здравствуйте, товарищи! — не громким, но твердым голосом поздоровался генерал и быстро поднялся на сцену.
— Два часа тому назад, — начал комдив, — фашистская авиация бомбила Лиду и аэродромы 11-й авиационной дивизии. Среди личного состава гарнизона и среди мирных жителей имеются убитые и раненые. Связь со штабом армии и округа оборвалась вчера вечером. Думаю, что это война…
Присутствовавшие слушали командира с суровым спокойствием. Выражение лиц у всех было сосредоточенным, но без тени подавленности или тем более страха.
— Немедленно привести вверенные вам части в полную боевую готовность, — продолжал генерал. — Подготовиться к выступлению в район Гродно походным порядком на случай, если не прибудут автомобильные части округа. Взять под охрану обком, райкомы партии, почтово-телеграфные конторы, электростанции, водопровод. Организовать усиленное патрулирование на улицах…
Вопросов никто не задавал. Получив разрешение, собравшиеся один за другим отправлялись выполнять приказания. В дверях Щука и Барбашов снова обменялись несколькими словами.
— Раз они захотели войны — они ее получат, — сказал Щука и так стукнул кулаком по косяку, что со стены посыпалась белая пыль штукатурки.
— И, надо думать, по самому полному счету! — согласился Барбашов.
— Где теперь встретимся? На каком рубеже? — чуть заметно улыбнулся Щука и протянул старшему политруку обе руки. — Не забывай батальон, у нас любят твои беседы.
— Загляну при первой же возможности, — пообещал Барбашов и направился в политотдел.
Щука поспешил в разведотделение штаба. Начальник разведки дивизии капитан Казакевич ознакомил его с полученными за ночь разведдонесениями. Щука читал документы, делал на карте пометки, записывал указания:
«Вести непрерывную разведку в полосе выдвижения дивизии… Заранее предупредить о встрече с передовыми отрядами противника… Выявлять воздушные десанты врага. Определять их численность… Держать под особым наблюдением открытый правый фланг дивизии.
…Сосед справа не определен… Ближайшими пунктами, через которые пройдет штаб дивизии, будут Воложин, Вишнево и далее — в направлении на Ивье».
Когда с указаниями было покончено, Щука, попрощавшись с товарищами, вышел из штаба дивизии. Но едва ступил на крыльцо, его догнал посыльный дежурного и сообщил, что вызывает полковой комиссар Заславский. Щука немедленно вернулся в штаб. В отделе политической пропаганды он увидел старшего политрука Барбашова и начальника отдела ремонта и снабжения боевых и транспортных машин капитана Дмитрия Филипповича Анищенкова. Щука доложил о прибытии.
— Одну минуточку, товарищ майор, — жестом пригласил его сесть полковой комиссар Заславский. И продолжал, обращаясь к Барбашову: — Приказом командира дивизии место пребывания Боевого Знамени Железной определено в седьмом стрелковом полку. На вас возлагается ответственнейшая задача — доставить Знамя в полк. Выезжайте, как только для вас подготовят машину и людей. Советую уточнить в оперативном отделении маршрут полка.
Щука невольно бросил взгляд в окно. Городок трудно было узнать: он весь пришел в движение, точно потревоженный муравейник. По асфальтовым дорожкам твердой поступью проходили подразделения, с шумом проносились машины, с гулом выползали из парка тракторы. На плацу что-то жгли. В клубе заколачивали окна. Щука смотрел на все это и думал, что точно так же, получив приказ, снимутся со своего места и его разведчики. Но он знал, что если полки Железной двинутся по своим маршрутам ночью, то тылам дивизии придется задержаться здесь еще примерно на сутки. Им еще предстоит сформировать несколько подразделений, передать, кому положено, имущество и склады дивизии и, наконец, эвакуировать семьи командного состава. Только после этого тылы смогут двигаться вслед за частями, уходящими навстречу врагу.
— А вы, товарищ капитан, — обернулся Заславский к Анищенкову, — подготовьте для старшего политрука лучшую машину и взвод бойцов. Проинструктируйте людей. Они должны отчетливо представлять особую ответственность за возложенную на них задачу. Поторопитесь, пожалуйста.
Отпустив Барбашова и Анищенкова, Заславский повернулся к майору:
— Захватите с собой листовки. Их только что отпечатали в нашей типографии. Раздайте бойцам и командирам, пусть прочтут.
Он дал майору увесистую пачку листовок. Щука поблагодарил полкового комиссара и решительно
