Америка выходит на мировую арену. Воспоминания президента - Теодор Рузвельт
* * *
Надо сказать, что уже давно существуют две школы политической мысли, отстаиваемые с одинаковой искренностью. Курс, которому я следовал, считая, что исполнительная власть подчиняется только народу и, согласно Конституции, обязана служить народу во всех случаях, когда Конституция прямо не запрещает ему оказывать услуги, был по существу курсом, которому следовали как Эндрю Джексон, так и Авраам Линкольн.
Другие благородные и благонамеренные президенты, такие как Джеймс Бьюкенен придерживался противоположной и, как мне кажется, узко законнической точки зрения, согласно которой президент является слугой Конгресса, а не народа, и ничего не может сделать, независимо от того, насколько необходимо действовать, если Конституция прямо не предписывает действовать. Большинство способных юристов придерживаются этой точки зрения, как и большое количество благонамеренных, респектабельных граждан. Мой преемник на этом посту придерживался этого, бьюкененовского, взгляда на полномочия и обязанности президента.
Например, при моей администрации мы обнаружили, что одним из любимых методов, принятых людьми, желающими украсть общественное достояние, было обжалование решения министра внутренних дел в суде. Энергично противодействуя таким действиям, и только таким образом, мы смогли провести политику надлежащей защиты общественного достояния. Мой преемник не только придерживался противоположной точки зрения, но и рекомендовал Конгрессу принять законопроект, который предоставил бы судам прямые апелляционные полномочия перед министром внутренних дел в этих земельных вопросах. Об этом законопроекте положительно отзывался г-н Монделл, председатель комитета Палаты представителей по общественным землям. К счастью, Конгресс отказался принять законопроект. Его принятие стало бы настоящим бедствием.
Я действовал исходя из теории, что президент может в любое время по своему усмотрению изъять из доступа любые государственные земли Соединенных Штатов и зарезервировать их для лесного хозяйства, гидроэнергетики, ирригации и других общественных целей. Без таких действий было бы невозможно остановить деятельность земельных воров.
Никто не рискнул проверить законность моего решения путем судебного разбирательства. Мой преемник, однако, сам усомнился в этом и передал дело в Конгресс. И снова Конгресс продемонстрировал свою мудрость, приняв закон, который наделил президента властью, которой он давно пользовался и которой лишил себя мой преемник.
Возможно, резкое различие между тем, что можно назвать школами Линкольна-Джексона и Бьюкенена-Тафта, в их взглядах на власть и обязанности президента, может быть лучше всего проиллюстрировано сравнением отношения моего преемника к своему министру внутренних дел мистеру Баллинджеру, когда последнего обвинили в грубом неправомерном поведении на посту, с моим отношением к моим начальникам департаментов и другим подчиненным. Не раз, когда я был президентом, мои чиновники подвергались нападкам со стороны Конгресса, в основном потому, что эти чиновники хорошо и бесстрашно выполняли свой долг. В каждом таком дело я поддержал чиновника и отказался признать право Конгресса вмешиваться в мои дела, кроме как путем импичмента или другим конституционным способом. С другой стороны, где бы я ни находил чиновника непригодным для его должности, я немедленно удалял его, хотя самые влиятельные люди в Конгрессе боролись за его сохранение.
Точка зрения Джексона-Линкольна заключается в том, что президент, способный выполнять хорошую работу, должен иметь возможность самостоятельно судить о своих подчиненных и, прежде всего, о подчиненных, стоящих выше всех и находящихся в самом тесном контакте с ним. Мои секретари и их подчиненные были ответственны передо мной, и я принимал на себя ответственность за все их поступки. До тех пор, пока они меня удовлетворяли, я поддерживал их против любого критика или нападающего, в Конгрессе или вне его; а что касается того, чтобы заставить Конгресс принять за меня решение о них, такая мысль была бы для меня непостижимой.
Есть много достойных людей, которые осуждают метод Бьюкенена, но которые еще сильнее осуждают метод Джексона-Линкольна, когда он применяется на практике. Эти люди искренне верят, что президент должен решать все сомнения в пользу бездействия, а не действия, что он должен строго и узко толковать конституционное предоставление полномочий как национальному правительству, так и президенту в рамках Национального правительства. В дополнение, однако, к людям, которые добросовестно верят в этот курс, есть много людей, которые притворяются, что верят в него только потому, что это позволяет им пытаться помешать, по пристрастным или личным причинам, руководителю, который им не нравится.
Есть и другие люди, в которых, особенно когда они сами находятся у власти, практическая приверженность принципу Бьюкенена представляет собой не хорошо продуманную преданность курсу, а простую слабость характера и желание избежать неприятностей и ответственности. К сожалению, на практике не имеет большого значения, какой класс идей движет президентом, который своими действиями создает соответствующий прецедент.
Независимо от того, является ли такой президент высокомерным и заблуждающимся или просто немощным, имеет ли он слабые намерения или связан пагубным неправильным представлением о полномочиях и обязанностях национального правительства и президента, эффект его действий один и тот же. Долг президента – действовать так, чтобы он сам и его подчиненные могли выполнять эффективную работу на благо народа, а эту эффективную работу он и они не смогут выполнить, если Конгрессу будет разрешено принять за него решение о том, как он должен выполнять то, что является его единственным долгом.
* * *
Мы были особенно усердны в преследовании всех «высокопоставленных» преступников в сфере политики и финансов, которые мошенничали в крупных масштабах. Специальные помощники генерального прокурора, такие как г-н Фрэнк Келлогг из Сент-Пола, и различные первоклассные федеральные окружные прокуроры в разных частях страны добились заметных результатов: г-н Стимсон и его помощники, г-н Дж. Уайз, Денисон и Франкфуртер, например, в Нью-Йорке, в связи с судебным преследованием Сахарного треста и банкира Морса, а также большая столичная газета за то, что открыла свои колонки непристойной и аморальной рекламой; а в Сент-Луисе господа Дайер и Нортони, которые, помимо прочих заслуг, добились осуждения и тюремного заключения сенатора Бертона от штата Канзас; а в Чикаго мистер Симс, который поднял свой офис на самый высокий уровень эффективности, добился осуждения банкира Уолша
