Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

Петроград шлет на фронт 1.500 «лучших, мужественнейших членов питерской организации», с кличем «Варшава должна быть взята во что бы то ни стало. Польские паны должны погибнуть раз и навсегда.» Москва тоже посылает 650 коммунистов. Дело пойдет!

31-го августа постановлено перевести часовую стрелку назад на 1 час, и 30-го сентября — еще на один час.

Вчера на пленуме московского совдепа выступил Милютин, ездивший в Англию вместе с Красиным и Каменевым. Переговоры с ними прекращены впредь до исхода «мирных переговоров» с Польшей. На этом же пленуме заместитель Цурюпы по наркомпроду Брюханов объявил, что отовсюду идут неутешительные вести о постигшем Россию неурожае. Предстоит тяжелый продовольственный кризис. Но наркомпрод надеется, если Врангель не отрежет от нас кубанский хлеб, дать стране 380 млн. пудов хлеба, 60 млн. пудов картофеля.

Франция потратила на войну, т. е. за все 6 лет, 233 млрд. и 300 млн. франков. Так поведал свету во французском сенате Поль Думер.

Погода стоит переменная, с небольшим охлаждением и некрупными дождями.

Молоко (наша главная и, пожалуй, единственная утеха) дошло до 400 р. за кружку. Капуста и та (в августе-то месяце) 200 р за ф. За починку двух пар. ботинок заплатил уже 6.000 р., и то — своему брату сослуживцу, а сапожник содрал бы вдвое больше.

Получаются письма от «сродников», от знакомых, с юга, из Сибири, — везде дороговизна растет в ужасающей степени. Уже не пришлют теперь сухариков ниоткуда. Скажут — сами голодаем. И правильно. Не одной же Москве отдуваться голодовкой.

23 авг./5 сентября. Стоят сухие теплые дни. Иногда они заволакиваются дымной мглой: горят леса, болота. На днях сильно горело в Измайловском лесу, под самой Москвой.

Вчера был за всенощной у Сергия в Пушкарях. Все новшества: служивший там протодиакон Остроумов (получивший «гонорара» за участие во всенощной и за обедней 30.000) сбрил себе не только бороду, но и усы, остриг себе на голове волосы, как сотрудник чрезвычалки, и, послуживши до пения ирмосов, снял свои священнослужительские облачения, надел английское щегольское пальто, взял в руки шляпу-панаму и вышел из церкви. Но при всем этом служил очень истово; читал и пел «с чувством», так что и не поймешь, что это — от чистого сердца или актерство своего рода!?

Очень дорожает сено; оно теперь дороже яблоков: сено 400 р. п., яблоки 250–500 р. п. Оттого и мясо подешевело: стало от 700 до 900 р. Крестьяне усиленно режут коров. Другого выхода нет.

Москву очень подкузьмило в сенном отношении нынешнее исключительное мелководье и убогость Москво-Окского «флота». В прежние годы под сено ставили на Оку от 80 до 100 гусян, новых или надежных, а в этом году с открытием навигации оказалось, что все гусяны водотечны. Надо было их «пробивать», а пакли и гвоздей нигде не найдут: хоть иди на Сухаревку и покупай их там по фунтам. Вот уже осталось и работать-то не более полутора месяцев, а из ремонта под сено вышло что-то около 20-ти гусян. Значит, привезут они в Москву сена самое больше 400.000 пудов, вместо прежних 3–4,5 млн. (в 1904 году привезено по Москве-реке 4.383.288 пуд.).

Вообще с водным транспортом очень невесело. Грузовые работы из рук вон плохи. Приведу тут некоторые выписки из донесения нашему Главводу: «3а недостатком рабочих на Каме некоторые баржи остаются к 1-му июля неразгруженными с мая месяца… В мае выгрузки в Нижнем было по 86.190 п. в день при 936 грузчиках, а в июне 140.943 при 1.692 грузчиках. Средняя выгрузка на одного грузчика в мае 92 п. в день, в июне 83 п. в день… Как будто устанавливается абсурдное положение: чем больше людей, тем меньше результат их работы… На Сибирской пристани одна баржа не разгружается с 15 мая, две баржи с 23 мая, а три баржи разгружаются с 23 тоже мая, и т. д На Молитовской пристани (в Нижнем же), несмотря на повсеместный соляной голод, не приступлено к выгрузке 12 соляных барж, причем одна стоит с 1919 г. … В Астрахани артель грузчиков из 40–50 чел., работая с 9 ч. утра до 3 ч. дня, подает к пристани на пароход не более 3.000 п., или 60 п. с человека, т. е. менее четвертой части средней узаконенной нормальной выработки (275 п.), и благодаря этому пассажирские пароходы простаивают там по 6 суток…» В сведениях о тоннаже у нас есть более 10 судов, которые «неизвестно где находятся». Кое-кому известно, конечно, что очень много судов под водой, но оттуда их, должно быть, не скоро вытащишь; по крайней мере, из тех же источников сообщают: «На Каме суда, сгоревшие и затонувшие в навигацию 1919 года в Левшинском и Заозерском затоне, из воды пока не вынимаются, так что некоторые суда заносятся песком, и вообще их положение в воде мешает движению судов и подходам их к пристаням.»

31-го августа сообщено об оставлении Соколки и взятии ст. Жабинки и гор. Бела; 1-го сентября, что «в Белостокском районе противник потеснил наши части»; 2-го сентября, что «во Львовском районе наши части под давлением противника несколько отошли на реку Буг»; 3-го сентября, что «нами занят город Замостье».

В «Известиях» есть статейки, из которых видно, что в истекшую зиму в советских хозяйствах погибло 50 % скота от бескормицы, а в коллективах около 20 %, у крестьян же, — говорится там, — «погибло сравнительно меньше, так как у них был почти повсюду хоть некоторый запас сена и соломы». Так ли это, не «частная ли собственность» играет тут такую спасительную для скота роль?!

Мирные переговоры с Польшей перенесены из Минска в Ригу.

Троцкий издает приказы по фронту, ведущему дело с Врангелем, что его десанты разбиваются красными повсеместно, где бы они ни появились, и это дает ему «полное право рассчитывать на то, что мы с Врангелем скоро покончим».

По заграничным сообщениям видно, что у Врангеля 140.000 человек, «из которых 50.000 хорошо вооружены».

† В Томске скончался известный русский путешественник Потанин.

В «Известиях» напечатано радио из Вены в Христианию, будто бы венгерское правительство сообщило Франции, что венгры и румыны могли бы совместно наступать на Москву. Возможность этой комбинации подтверждается широким масштабом мобилизации, проводящейся за последнее время в Румынии.

«Поворот от ворот». После любезностей с Красиным и Каменевым, коль скоро мы под Варшавой сконфузились, Англия заговорила с Чичериным другим языком. В лондонских газетах 24-го августа было напечатано официальное сообщение британского правительства, что Ллойд Джордж обсудил с итальянским премьер-министром события в Восточной Европе, и по следствиям этого обсуждения британское и итальянское правительства отныне по русским вопросам решили действовать заодно. Сообщение подчеркивает, что, «несмотря на поражение, которое советское правительство потерпело в своем нападении на поляков, оно все еще отказывается взять обратно свое преступное и роковое предложение и продолжает вести войну на польской территории, с целью принуждения польского народа принять его условия. Ни одно свободное правительство на может ни признать советскую олигархию, ни иметь с ней дело.» Текст сообщения препровожден Бальфуром Каменеву при письме, в котором спрашивает: «Намеревается ли правительство советской России настаивать на предъявленных Польше условиях о мире. Будущая политика британского правительства будет зависеть от ответа на эти вопросы, и ввиду того, что этот вопрос без всякого сомнения носит крайне срочный характер, было бы желательно получить ответ не позднее вечера 3-го сентября.» После этой переписки Чичерин, огрызнувшись за «олигархию» (что, мол, вы сами «подлинная олигархия»), поспешил снять свои требования об разоружении польских войск до численного состава 50.000 чел., и о вооружении 200.000 чел. их рабочих. Эта новая нота Чичерина нашла уже отклик в лондонских газетах. В «Дейли Экспресс» сказано, что в ноте больше всего «большевистской пропаганды — очень умно составленной и очень дерзко изложенной. Однако старания Чичерина в этом направлении напрасны. Британский народ будет судить о большевизме не по его словам, а по его деяниям.» А наша «Правда» не замедлила откликнуться на «миролюбие» господина Ллойд Джорджа. (Так буквально озаглавлена передовая статья «Правды» за 3-е сентября.) Английское сообщение обзывается «бессовестным, наглым, циничным», также обзывается и «кровожадная английская буржуазия, этот тиран наших дней», Ллойд Джордж — «лицемером из лицемеров», «сверхнахалом».