Аль Капоне. 25 законов короля чикагской мафии - Юрий Михайлович Шаронов
Нет, по всей вероятности, Альфонсо все-таки наркоманом не был. Более того, у зрелого Капоне не имелось никаких проблем с алкоголем. Да, он пил, но напивался только в том случае, если его окружали доверенные лица, а особенно когда рядом был брат Ральф. В остальных случаях Аль Капоне употреблял спиртное в умеренных количествах либо не употреблял вообще. Некоторые гости его мероприятий с удивлением рассказывали, что иногда там подавались только соки и лимонады.
И конечно, нельзя не упомянуть об отеле «Метрополь», который стал сердцем Чикагского аутфита. После того как Торрио ушел, Капоне переместил штаб-квартиру организации в оживленное место в самом сердце города на Южной Мичиган-авеню. Занять все здание у Альфонсо не получилось, но он снял большую часть отеля. Ежедневная арендная плата составляла около 1500 долларов (более 20 000 долларов в сегодняшних деньгах). Часто она возрастала, если люди Капоне обильно выпивали или тем более громили помещения.
Себе Альфонсо отвел пятикомнатный номер на четвертом этаже. Комната, которую он использовал в качестве офиса, находилась в башне с круглыми окнами, откуда открывался впечатляющий вид на городской пейзаж. На целиком снимаемых Капоне пятом и шестом этажах по два номера были постоянно заняты отсыпающимися телохранителями. Минимум восемь человек непрерывно сопровождали его в отеле, чередуясь по сменам. Телохранители выглядели настолько грозно, что сделались еще одной городской легендой и однажды даже стали предметом особого расследования газеты NewYork Times.
«Метрополь» идеально подходил для штаб-квартиры еще по одной причине: он соединялся с другими зданиями на улице с помощью разветвленной системы тоннелей, которые использовались для доставки. Для Капоне наличие таких путей отхода гарантировало безопасность.
На весь город прославились шикарные вечеринки, которые известный преступник устраивал в своей штаб-квартире. На этих мероприятиях он сочетал приятное с полезным: можно было пообщаться с сильными мира сего в неформальной обстановке. Обычно никто не рисковал отказываться от приглашений Аль Капоне.
Иные вечеринки длились по неделе. Как, например, та, которую Капоне устроил в «Метрополе» для боксера Джека Демпси, когда тот в 1927 году проиграл титул чемпиона мира. Знаменитая нью-йоркская тусовщица Полли Адлер, которая была там гостьей, рассказывала, что вечеринка длилась «целую неделю, в течение которой шампанское и любые другие спиртные напитки лились водопадом, как Ниагара». Среди гостей были «легальные светила, политики и бандиты со всех концов страны».
В 1928 году Капоне перенес штаб-квартиру в еще более укрепленное место – отель «Лексингтон». Там он жил в люксе с десятью комнатами на верхнем этаже, откуда из его кабинета открывался панорамный вид на южную сторону Чикаго. За массивным столом стояло сделанное на заказ кресло с пуленепробиваемой спинкой, а на стене висели три портрета в рамах. С одной стороны – Джордж Вашингтон, с другой – Авраам Линкольн, а посредине между отцами-основателями, по разным свидетельствам, находился то ли веселый портрет самого Капоне в спортивных трусах и с клюшкой для гольфа, то ли портрет Большого Билла Томпсона – мошенника, мэра Чикаго.
«Лексингтон» был укреплен как средневековая крепость. Там имелись всевозможные ловушки и пути отступления, самая современная сигнализация, скрытые панели, движущиеся стены – все, что нужно гангстеру, заботящемуся о безопасности. Аль Капоне всегда входил и выходил на свой личный этаж через грузовой лифт и ехал на нем в сопровождении вооруженных телохранителей. Он контролировал буквально все. Еда для Альфонсо готовилась на личной кухне, где каждое движение шеф-повара отслеживалось людьми, которым Капоне доверял. И даже когда еда была подана, он наблюдал, как шеф-повар пробует ее первым.
Эти меры предосторожности могут показаться параноидальными. На деле они были жизненно необходимы Альфонсо из-за кровавых событий последних лет. Насилие не прекращалось. Поджоги, погромы и убийства становились все более жестокими, а власти, не разбираясь в истинных виновниках, в первую очередь искали Капоне. Он с иронией говорил, что его считают ответственным «за все, кроме Великого пожара в Чикаго 1871 года». Впрочем, это было оборотной стороной славы, которую Альфонсо Капоне создал себе сам.
Правило 14. Если не хочешь, чтобы о тебе выдумывали глупости, придумай их сам
Аль Капоне стал знаменитостью своего времени и быстро понял, что манипулировать общественным мнением можно и нужно. Он сделался мастером раскрутки задолго до того, как придумали этот термин, и искусно жонглировал понятиями так, что даже самому матерому журналисту было сложно переврать его слова.
Капоне понимал, что должен контролировать ход каждой встречи с прессой. Так, в январе 1927 года, в разгар борьбы с конкурентами, Альфонсо созвал пресс-конференцию у себя дома на Прейри-авеню. Там он встретил журналистов в домашних тапочках и розовом фартуке, с деревянной ложкой для соуса в руках, и накормил всех сытным ужином.
Вообще Капоне принялся за дело укрепления собственных связей с медиа со всем свойственным ему упорством. Впрочем, поначалу Альфонсо даже не представлял, к каким последствиям это может привести. Конечно, Аль Капоне платил акулам пера. Но принимали от него деньги не все, что Альфонсо изрядно расстраивало. Одним из тех, кто тесно взаимодействовал со знаменитым бандитом, стал Гарри Рид, городской редактор Chicago Herald and Examiner. Денег он не брал, но, признавая авторитет Капоне в городе, договорился о взаимовыгодном сотрудничестве: Альфонсо наводил газетчика на эксклюзивные инфоповоды, а Рид, в свою очередь, давал ему советы, как вести себя на публике, чтобы о короле чикагского преступного мира писали лестные статьи.
У Капоне было немало хороших друзей среди знаменитостей и талантливых людей, и их впечатления, правдивые и не очень, во многом сформировали мнение потомков об Альфонсо как человеке, а не только безжалостном убийце-гангстере. Знакомства завязывались по-разному. Некоторые из «друзей» Капоне, в том числе такие великие артисты, как Луи Армстронг и Гарри Ричман, утверждали, что принимали его гостеприимство, боясь тех последствий, которые могли их ожидать в случае отказа. Другие, например кинозвезда Бебе Дэниелс, говорили, что общались с криминальным бароном из любопытства. Очень немногие были солидарны со светскими львицами Полли Адлер и Софи Такер, которые, оправдывая свою «профессию», вспоминали только хорошее о вежливом джентльмене, с которым они время от времени играли в карты и устраивали вечеринки.
Репортеры основных ежедневных газет в крупнейших городах также внесли свой вклад
