Аль Капоне. 25 законов короля чикагской мафии - Юрий Михайлович Шаронов
Невзирая на неуклонный рост доходов и влияния, Капоне так никуда и не переселил свою семью. Скромный и неприметный дом на Прейри остался единственным пристанищем клана Капоне в Чикаго.
Между тем, если своих близких Альфонсо всегда старался держать подальше от чужих глаз, сам он весьма полюбил роскошь и внимание к собственной персоне. К 1926 году Капоне стал настоящей находкой не только для криминальной, но и для светской хроники. В те нелегкие времена простые американцы даже в самых отдаленных уголках страны обожали слушать истории про красивую жизнь – и Аль Капоне, выражаясь современным языком, создал личный бренд.
К двадцати семи годам он стал главой Чикагского аутфита – организации, доходы которой оценивались в колоссальную сумму 105 миллионов долларов в год (это примерно 1,5 миллиарда долларов по сегодняшнему курсу). Только на еженедельные выплаты сотрудникам уходило бы по современным меркам примерно четыре миллиона. Что касается личного состояния Капоне, в 1929 году оно оценивалось примерно в полмиллиарда долларов, которые Альфонсо тратил вдумчиво и со вкусом.
Во-первых, конечно, он стал хорошо одеваться. В этом отношении муж всегда был похож на Мэй – она тоже любила красивое платье. Вот только стили у супругов были совсем разные. Сдержанная Мэй нашла отраду в шопинге и наняла личного продавца в престижном магазине, из которого ей лично доставляли все новинки для примерки. Также она нередко посещала показы мод, но всегда скрывала свое лицо – в теплое время носила шляпки с вуалью, а зимой куталась в меховые воротники. Пронырливые торгаши даже как-то подсчитали, что у жены Капоне было как минимум шесть разных шуб в сезон. А вот сам Альфонсо любил пощеголять и, в отличие от Мэй, наряжался на все деньги. Его любимыми цветами костюмов, всегда сшитых на заказ, были светло-зеленый, лимонно-желтый и даже экстравагантный бледно-лиловый. Он предпочитал двубортные пиджаки, считая, что они делают его выше и стройнее.
Непременные атрибуты уважаемого человека той эпохи, ставшие узнаваемой фишкой Капоне, – кашемировое пальто и шляпа-федора (конечно, также сшитые на заказ) – были изысканного серо-жемчужного цвета. В Чикаго шутили, что никто другой в городе не может носить такой же цвет, потому что его немедленно арестуют. Конечно, у Капоне был личный портной, который обшивал и босса, и нескольких его друзей.
Не забывал Альфонсо также о стильных статусных аксессуарах. Когда он подносил ко рту сигару, все могли увидеть на его мизинце кольцо с бриллиантом. Вес камня, в зависимости от потрясения рассказчика, колебался между 4,25 и 11 каратами. Вообще Капоне полюбил бриллианты: запонки, булавки для галстуков и даже пряжки его ремней буквально ослепляли.
Машина Альфонсо напоминала передвижную крепость. Свои обычные поездки по Чикаго Капоне неизменно превращал в яркое шоу для восхищенных горожан: впереди шел седан с телохранителями, а затем – бронированный лимузин, на заднем сиденье которого сидел сам Альфонсо, одетый в один из двадцати созданных по индивидуальному заказу костюмов.
В случае пешей прогулки за Аль Капоне следовали как минимум восемнадцать телохранителей. Их число менялось в зависимости от обстановки и уровня напряженности среди других гангстеров. В стандартную охрану входило десять человек: четверо – впереди, четверо – позади, двое – по бокам.
Даже в театре или опере, которые так любил посещать охочий до искусства Капоне, он, а также его родственники и друзья не оставались без защиты. Король чикагских гангстеров скупал целые ряды, чтобы размещать там своих телохранителей.
Пристрастие Аль Капоне к азартным играм, таким как кости, карты и ставки на бега, с обретением богатства приобрело поистине легендарный размах. Один исследователь прокомментировал его привычки следующим образом: «Аль – простофиля похлеще любого провинциала, приехавшего покорять Чикаго». Пачки долларов мгновенно улетучивались из карманов Капоне. В меньшей степени – из-за его щедрости, в большей – из-за азарта. Весной 1927 года сам Альфонсо сказал друзьям: «Я потерял $1,5 миллиона на лошадях и костях за последние два года. И поверьте, ничуть не жалею. Если кто-то даст мне миллион, я тут же поставлю его на первую понравившуюся лошадь».
То, что оставалось после трат на роскошь и игры, Капоне с радостью раздавал. Например, он нередко одаривал немалыми суммами тех, кто уважительно его о чем-то просил или рассказывал слезливую историю. Один такой случай стал особенно знаменит и, судя по всему, является правдой. Однажды в промозглый зимний вечер к хорошо одетому мужчине, которым был Аль Капоне, подошел продрогший мальчишка, торговавший газетами, и, дрожа от холода, попросил купить один номер из огромной размокшей от дождя стопки. Альфонсо так проникся, что достал из кармана пачку купюр, приобрел разом всю стопку и велел мальчику идти домой, отдать деньги матери, а на следующий день отправляться в школу и никогда больше не пропускать ни одного урока.
Похожих историй об Аль Капоне в Чикаго рассказывали сотни, если не тысячи. Они происходили не потому, что Альфонсо был «благородным Робин Гудом», нет. Просто он, во-первых, был воспитан порядочными итальянскими родителями, которые научили его проявлять тихую щедрость по отношению к тем, кто в ней нуждается. Пусть каждый акт такой щедрости Аль Капоне, конечно, был донельзя вычурным, но все же искренним. Во-вторых, Альфонсо помнил про общественное мнение. Самый влиятельный чикагский криминальный барон хотел выглядеть в глазах окружающих действительно хорошим человеком.
В конце 1926 года Капоне купил небольшой многоквартирный дом на тихой жилой улице недалеко от Хоторна, где стал единственным обитателем. Он укрепил входную дверь пуленепробиваемой обшивкой, а подходы к зданию обнес толстой кирпичной стеной. Внутри дома в Хоторне все было обставлено очень скромно, и только спальня походила на комнату в борделе – огромная кровать и зеркальный потолок. Сюда Аль Капоне водил своих многочисленных подружек.
В это же время он обзавелся бронированным седаном Cadillac, изготовленным на заказ за 20 000 долларов (более 250 000 долларов в сегодняшних деньгах). Окна этого чуда техники были из пуленепробиваемого стекла, а заднее стекло опускалось, чтобы можно было на ходу отстреливаться из пулемета.
Как утверждали многие исследователи прошлых лет, босс чикагского аутфита якобы страдал от кокаиновой зависимости, подобно многим другим преступникам того времени. Однако это не подтверждается документально. Капоне был достаточно проницателен, чтобы
