Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Но очень скоро он взял себя в руки... Лентяй превратился в молодого человека, который больше всего на свете желал принять этот невероятный вызов, чтобы продемонстрировать своей семье, но прежде самому себе, что он способен преуспеть в жизни. С раннего детства он догадывался, что счастье состоит и в возможно более полной реализации в профессиональном плане. Перед глазами был пример отца. Хотя не всё оказалось так просто, поскольку Саша не мог избавиться от естественной склонности к лени, к сладкому ничегонеделанию, наблюдению за течением времени. Немного мечтательный, но полный амбиций, молодой человек.
На отдыхе, летом, он любит проводить время со своими друзьями на вечеринках, в играх, казино. В остальное время года в Париже его не покидают соблазны в виде кафе и ресторанов. К счастью, Шарлотта присматривает и помогает своему любовнику оставаться на избранном пути. Она делится своими секретами с близкими: «Когда мне нужно пойти в магазин или на встречу, я знаю, что Саша обычно ждёт, когда я поверну за угол, и отправляется к друзьям. Теперь я нашла выход — закрываю его на ключ и говорю: пиши!»
Метод, кажется, сработал. С этого времени у Саша, кроме писательства, снова появилась потребность в занятии рисованием. В конце 1907 года он опубликовал очередной сборник карикатур «Бык, телёнок и т.д.» («Le Taureau, le Veau, etc.») В нём он представил своего «дорогого» и прославленного отца как сводника! Вряд ли Люсьену это понравилось...
Уже состоявшийся автор, иллюстратор, он вновь возвращается на подмостки, несмотря на то, что, казалось, порвал с этим навсегда после провала сезона в Сен-Валери-ан-Ко. 3 января Андре Дюбоск, исполнявший роль Анри в его пьесе «У Зоаков», внезапно объявил, что отказывается от роли в тот вечер, когда спектакль должен был состояться в шестьдесят седьмой раз.
В этой ситуации было два выхода. Либо, за неимением дублёра, возместить издержки и прервать представления, возможно, навсегда. Либо самому, как автору и знающему роль назубок, выйти на сцену в этот же вечер. Саша, в очередной раз подталкиваемый Шарлоттой, решает вернуться на сцену, опасаясь оказаться самым ничтожным из актёров, которого знал «Театр Антуана» за всю свою историю!
После первоначального онемения от ужаса при выходе на сцену, уже через несколько секунд им вновь завладело знакомое чувство, испытываемое с детства, такое естественное, как если бы он находился один дома у себя в гостиной. Всё повторилось, и теперь ему не составляло труда следовать тексту, написанному им самим, получая от игры только удовольствие!
Актёр, как Феникс, возродился из пепла.
При написании новой пьесы «Служебная лестница» («L’escalier de service») у Саша возникли трудности, он долго не мог её завершить, но ему на помощь пришёл его друг и соавтор Альфред Атис. А Нобле решил поставить её в Монте-Карло в феврале. Это был успех, несмотря на то, что Саша могли заподозрить в плагиате, так как она была очень похожа на пьесу Анри Бека (Henry Becque) «La Navette», которую он не читал. Столкнувшись с этим, Саша принимает решение не ставить её в Париже.
В любом случае, в его глазах это не имело значения, так как всё его внимание было направлено на репетиции новой пьесы. Режан, верная своему слову, сама принимает участие в «Ключе» вместе с Шарлоттой, Габриелем Синьоре (Gabriel Signoret) и Абелем Тарридом (Abel Tarride). Репетиции проходили в весёлой, можно даже сказать, восторженной обстановке. Необходимо сказать, что 4 мая 1907 года театр Режан был переполнен. Ожидали, что успех будет никак не меньший, чем у «Ноно». На репетициях все актёры говорили Саша:
— «Ключ» будет триумфальным!
Вместо триумфа Саша получил провал. Его пьеса — это катастрофа, начиная с первого акта зрители начали свистеть. Никакого улучшения во втором. За кулисами Жорж Фейдо подошёл к Саша со словами:
— Мой Саша, я останусь здесь с тобой на третий.
— Зачем, Жорж?
— Ни за чем. Я тебе потом скажу.
Но Фейдо ничего не пришлось ему объяснять. Саша понял, что он сделал то, что на театральном языке называется «туши свет» («de faire un four» — делать, так называемую, печь; когда темно как в печи — на провальных спектаклях таким образом понуждали малочисленных зрителей покинуть зал. — Прим. перев.). В третьем акте освистывание только усилилось. С безмерной добротой Жорж берёт Саша за плечо и ведёт его к гримёркам:
— Не надо себя мучить, оставаясь здесь. Не стоит слушать это.
И они, в ожидании окончания представления, заговорили совсем о другом. Затем последовал траурный церемониал из череды друзей. Они не знали, как себя вести, что говорить, давали неуклюжие советы несчастному автору, так же чувствовавшему себя не в своей тарелке. Ажальбер не может больше подобного слышать:
— Давайте, друзья мои! Оставьте его в покое.
Саша покидает театр в отвратительном состоянии. Он никогда не забудет этот вечер: «Тот, кого не освистывали ни разу, не может себе представить ту мучительную боль, которую это вызывает. Сделать плохой третий акт — это не преступление. Нет, я не заслуживаю подобного наказания. По крайней мере, это то, что я говорил себе, слыша ужасный шум, который давил мне на уши и сжимал сердце. Публика не должна свистеть. Но она имеет на это право. Пусть так, но она не должна этим пользоваться. Это чересчур. Это варварство. Это просто ужасно — быть так освистанным».
Не в силах заставить себя лечь спать, он бродит по Парижу и в конечном итоге заходит в Café Pousset. За столом обедал великий Антуан со своими друзьями, ставшими свидетелями провала «Ключа». Он окликнул Саша и громко сказал:
— Саша! Для «Одеона» мне нужна твоя следующая пьеса. Сделай мне три акта!
Конечно, он никогда не забудет провал «Ключа», но он никогда не забудет и дружбу Фейдо и Антуана.
Что же произошло? Почему эта пьеса потерпела такой сокрушительный провал? Вероятно, потому, что Саша написал пьесу, не похожую на то, что раньше выходило из-под его пера... После «Ноно» его воспринимали как комического автора, дерзкого, конечно, немного жёсткого, но всегда смешного. В «Ключе» молодой Гитри позволяет проявиться глубокому разочарованию в человеке. Женские персонажи в пьесе — ужасные создания, а мужчины — шайка жиголо. Чувства этого маленького мирка, низкие и мерзкие, не могут развлечь публику. Пьеса даже не шокировала публику, как надеялся автор, она её раздражала. А это гораздо хуже.
После девяти неудачных спектаклей с более чем наполовину пустыми залами «Ключ» снимается с репертуара. Всё рушится для молодого писателя. Но неустанная поддержка Шарлотты, утешительные слова верных друзей, перспектива того, что издательским домом «Plon» летом будет опубликован текст
