Сидни Шелдон - Обратная сторона успеха
Наконец мы прибыли в Нью-Йорк, страну Брилл-билдинг, «РКО Джефферсон», Макса Рича и воспоминаний, принадлежащих другому миру и другому времени.
Бен встретил меня в аэропорту и по пути в отель рассказывал о последних событиях.
– Сижу в Форт-Диксе, пишу учебные фильмы. Не поверишь, какую только чушь нас не заставляют снимать. В одном фильме мы целых десять минут учим новобранцев поднимать капот машины. Все равно что писать для пятилетних детей. Долго ты пробудешь в Нью-Йорке?
Я покачал головой:
– Понятия не имею. Может, час, может, неделю. Скорее всего час. Жду отзыва на курсы ВВС, а это может произойти в любую минуту.
Мы доехали до отеля, и я подошел к стойке портье.
– Я ожидаю важного междугородного звонка. Очень важного. Пожалуйста, постарайтесь сразу соединить меня, – попросил я дежурного.
Мы с Беном договорились встретиться следующим вечером.
Утром я позвонил своему калифорнийскому агенту Луису Шуру, сообщил, что я в Нью-Йорке и вполне свободен, пока не откроется высшая летная школа.
– Почему бы тебе не зайти в местный офис? – предложил он. – Поговори с моим партнером Жюлем Зиглером. Может, он подыщет для тебя что-нибудь.
Жюль Зиглер, глава нью-йоркского офиса, загорелый, энергичный мужчина лет сорока, приветливо встретил меня:
– Луис предупредил о вашем приезде. Ищете новый проект?
– Ну, я…
– У меня имеется кое-что интересное. Никогда не слышали о Яне Кипуре?
– Нет. Это какой-то праздник?
– Ян Кипура – европейская оперная знаменитость. Как и его жена Марта Эггерт. Там они снимались во многих фильмах, но теперь хотят сделать шоу на Бродвее. «Веселая вдова».
«Веселая вдова», известная оперетта Франца Легара, история князя из маленького королевства, который ухаживает за богатой вдовой, чтобы ее деньги остались в стране. Ее постоянно ставили по всему миру.
– Они думают немного осовременить либретто. Хотите с ними встретиться?
Какой смысл? Я не пробуду в Нью-Йорке достаточно долго, чтобы написать письмо, не говоря уж о бродвейском шоу.
– Вряд ли я смогу…
– По крайней мере повидайтесь с ними.
Встреча состоялась в номере люкс отеля «Астор». Открыв дверь, Кипура с недоумением оглядел мой мундир и спросил:
– Вы и есть драматург?
– Да, сэр.
– Входите.
Ян, мускулистый мужчина лет сорока, говорил с сильным венгерским акцентом. Он представил мне свою жену Марту, стройную, привлекательную, с вьющимися волосами до плеч и приветливой улыбкой, и предложил сесть.
– Мы хотим ставить «Веселую вдову», но в более современном варианте. Жюль сказал, вы хороший писатель. Что вы написали?
– «Опасные каникулы», «К югу от Панамы», – начал перечислять я сценарии, написанные вместе с Беном. Супруги непонимающе переглянулись. Наконец Ян Кипура сказал:
– Мы свяжемся с вами.
Ну вот и все. Конец. Впрочем, это даже к лучшему.
Из отеля я отправился в офис Жюля.
– Они только что звонили, – сообщил тот. – Хотят, чтобы вы написали либретто.
Меня словно окутал черный туман. От меня требуют невозможного! Бродвей был Меккой, куда стремился каждый писатель. Что я знал о создании бродвейских шоу? Абсолютно ничего. Я только выставлю себя дураком и испорчу постановку. И кроме того, в любую минуту мне могут позвонить и призвать на службу.
– Вы себя нормально чувствуете? – встревожился Жюль, наблюдавший за мной.
У меня не хватило храбрости признаться, что я не собираюсь браться за либретто.
– Конечно.
– Они предлагают вам начать немедленно.
– Договорились.
Я вернулся в отель. Нужно объяснить, что у меня нет ни времени, ни способностей для подобного проекта. Но, хорошенько подумав, я сообразил, что выход есть. Бен Робертс! Вот кто может написать либретто со мной. А если в разгар работы меня призовут на службу, Бен закончит работу.
Я позвонил ему в Форт-Дикс.
– Что новенького? – спросил он.
– Сейчас расскажу. Я собираюсь писать новое либретто «Веселой вдовы».
Долгая пауза.
– Не знал, что ты пьешь.
– Я вполне серьезно. Уже успел поговорить со звездами шоу. Они выбрали нас.
Похоже, Бен потерял дар речи.
Следующим утром я отправился в театр, где должна была идти «Веселая вдова». Шоу ставила «Нью опера компани», возглавляемая Иоландой Миро-Айрион, маленькой полногрудой женщиной средних лет с высоким пронзительным голосом.
Все делалось по высшему разряду. Танцы ставил легендарный Джордж Баланчин, один из самых выдающихся хореографов. Я часто встречался с этим мужчиной среднего роста с хорошо развитой мускулатурой танцовщика. До конца жизни он не потерял легкого русского акцента.
Постановщиком был гениальный Феликс Брентано, а дирижером – Роберт Штольц, который к тому же считался блестящим композитором. Прима-балериной была Милада Младова, талантливая европейская танцовщица.
Я обсудил либретто с Баланчином, Штольцем и Брентано.
– Оно должно быть как можно более современным, – требовал постановщик, – но при этом нельзя терять атмосферу того периода.
– Веселым и развлекательным, – вставил Баланчин.
– Беспечным и легким, – добавил Штольц.
Потрясающе! Современное, но с налетом эпохи, развлекательным, веселым, беспечным – и все это вместе!
– Без проблем.
Мы с Беном решили, как будем работать. Поскольку днем он был занят учебными фильмами в Форт-Диксе, приезжать в Нью-Йорк придется вечерами. После ужина мы будем работать вместе часов до двух ночи.
Мои страхи относительно написания бродвейской пьесы почти исчезли. Работа с Беном заставляла забыть о трудностях. Он был невероятно способен и возвращал мне уверенность.
Когда первый акт был закончен, я отнес его продюсеру, Иоланде Миро-Айрион, и с нетерпением смотрел, как она листает страницы.
– Ужасно! – прошипела она, дочитав. – Настоящий кошмар!
– Но мы сделали все, что… – пролепетал я.
– Это провал! Настоящий провал! – злобно завопила Иоланда.
– Мне очень жаль. Скажите, что вам нужно, и мы с Беном все перепишем…
Она поднялась, окинула меня уничтожающим взглядом и удалилась.
Значит, не зря я хотел отказаться с самого начала! Что заставило меня вообразить, будто я способен написать бродвейское шоу?!
Я не мог сдвинуться с места, придавленный свалившимся на меня несчастьем, и тупо оценивал размеры катастрофы. Но тут в офис вошли Баланчин и Брентано.
– Я слышал, вы принесли первый акт, – начал Баланчин.
– Принес, – мрачно кивнул я.
– Давайте посмотрим.
У меня не было ни малейшего желания давать им либретто, но что я мог поделать?
