Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Войдя в состав думской фракции прогрессистов, требования которых совпадали с программой московских деловых кругов, Александр Иванович становится членом нескольких комиссий (финансовой, по торговле и промышленности, по рабочему вопросу), где раскрылся как компетентный и независимый эксперт. С трибуны Коновалов демонстрировал растущую оппозиционность деловых кругов, открыто заявляя, что «в рамках полицейского строя экономический расцвет недостижим». Зависимые от бюрократического «усмотрения», «ни личная инициатива, ни энергия, ни капиталы не обеспечены в своем развитии, а потому инициатива вянет в зародыше, капиталы не притекают к делам, и богатства страны остаются мертвыми». Депутат пытался добиться улучшения жизни российских рабочих, выступил с проектом по охране труда женщин и малолетних, строительству жилищ для фабричных, страхованию их по старости и инвалидности; некоторые из его предложений были реализованы.
Коновалов отстаивал также тезис о тождественности потребностей экономического роста с общенациональными интересами. «Для промышленности, – говорил он, – как воздух необходимы плавный, спокойный ход политической жизни, обеспечение имущественных и личных интересов от произвольного их нарушения, нужны твердое право, законность, широкое просвещение в стране. Таким образом, господа, непосредственные интересы русской промышленности совпадают с заветными стремлениями всего русского общества…»
Главная цель либерального политика – мирное реформирование государственного строя на конституционно-монархических основаниях с переходом реальной политической власти к либеральной оппозиции. Средством мог стать блок всех оппозиционных фракций в Думе, призванный предотвратить социальную революцию, приближение которой отчетливо чувствовалось в канун Мировой войны. Вскоре после избрания депутатом Думы Коновалов в газетном интервью говорил о необходимости образования «большой либеральной внеклассовой партии». Отражая позицию прогрессистов, он, по сути, предлагал создание не просто левоцентристского большинства с кадетами и октябристами, а прочного либерального блока, который «начал бы осуществлять прогрессивные реформы и повел бы Россию по эволюционному пути». Как фактический руководитель фракции прогрессистов в ноябре 1913 года Коновалов был избран заместителем (товарищем) председателя Думы М.В. Родзянко.
Однако, испытав разочарование в думских методах давления на правительство, весной 1914 года, незадолго до войны, он пошел на союз с леворадикальными партиями, в том числе и с большевиками, которых пытался использовать для координированного воздействия на правящий режим. У прогрессистов практически не было организации вне Думы, и либеральный политик стремился заключить союз с партиями, имевшими влияние в широких массах. «Правительство, – призывал он представителей революционных партий, – обнаглело до последней степени потому, что не видит отпора, уверено, что страна заснула мертвым сном. Но стоит только проявиться двум-трем эксцессам революционного характера, и правительство немедленно проявит свою безумную трусость и крайнюю растерянность… Объединенная оппозиция должна стараться вызвать такие выступления, которые запугали бы правительство и заставили его пойти на уступки».
Социал-демократов Коновалов призывал устроить политические забастовки рабочих, от эсеров ждал революционных «эксцессов» в деревне и т. п. Либеральный политик обещал в ответ финансовую помощь; например, большевики рассчитывали получить от него деньги для проведения очередного съезда своей партии. «Нельзя ли от экземпляра (Коновалова. – Ю.П.) достать денег? – писал В.И. Ленин из эмиграции в Москву И.И. Скворцову-Степанову. – Очень нужны. Меньше го тыс. брать не стоит». Думский депутат и ранее оказывал им некоторое содействие, передав 2 тыс. рублей на легальную рабочую печать через Романа Малиновского, лидера думской фракции большевиков (позднее он был разоблачен как провокатор), и 3 тыс. рублей в распоряжение самого Ленина через Елену Розмирович. Большевики видели в Коновалове «нового Савву Морозова», но альянс оказался непрочным – поддерживать думских либералов социал-демократы не захотели и денег, на которые рассчитывали, так и не получили. Сам думский депутат, заметим, из-за своих контактов попал под негласное наблюдение полиции; у московских филеров, следивших за домом по Большой Никитской улице, 57, он проходил под кличкой Краб.
С некоторыми из большевиков у Коновалова сложились доверительные отношения. В сентябре 1914 года, уже после начала войны с Германией, Департаменту полиции стало известно о высказываниях думского депутата-большевика Н.Р. Шагова – уроженца Костромской губернии, ткача, работавшего ранее на текстильной фабрике Красильщиковой. Избранный в IV Думу от рабочей курии Костромской губернии, он поддерживал постоянный контакт со своим земляком-прогрессистом. Департамент полиции располагал сведениями о том, что Коновалов регулярно виделся с Шаговым во время посещений фабрики в Бонячках, принимал его у себя и вел разговоры с глазу на глаз. Осенью 1914 года, приехав на побывку домой, в среде местных социал-демократов (один из которых оказался полицейским осведомителем) Шагов рассказывал, что Александр Иванович находится в самых близких отношениях с представителями РСДРП. По словам рабочего депутата, те уже давно предлагали ему пожертвовать, как Морозов в 1905 году, часть своего капитала на дела партии. Шагов утверждал, что Коновалов принципиально не возражал, но просил подождать, так как свободного капитала у него в тот момент не было – все ресурсы он вложил в предприятие и постройки, которые возводились фирмой для рабочих.
Если большевистский депутат, той же осенью арестованный и сосланный полицией, и преувеличил влияние своей партии на промышленника, то его свидетельство все равно проливает дополнительный свет на взаимоотношения фабриканта-политика с рабочей массой, которой он действительно желал блага, и ее вожаками. Примечательный штрих: Коновалов с готовностью принимал рабочих, уволенных с других предприятий из-за участия в стачках и социал-демократических организациях.
Имя думского лидера в этот период упоминается и среди членов созданной в 1912 году масонской организации «Великий восток народов России», куда входили представители широкого политического спектра – от кадетов (Н.В. Некрасов) до трудовиков (А.Ф. Керенский) и социал-демократов (Н.С. Чхеидзе, Н.Д. Соколов). Свидетельство о некой сплоченной группе во Временном правительстве (Керенский, Некрасов, Коновалов, Терещенко, связанные личной близостью и обязательствами политико-морального характера) оставил в своих мемуарах П.Н. Милюков, намекая, что объединяла эту группу принадлежность к масонству. Коновалов упомянут и в известном «масонском словаре» Н. Берберовой, которая, впрочем, признала, что, несмотря на близкое знакомство в эмиграции и попытки разговорить Александра Ивановича на эту тему, ничего конкретного ей установить не удалось.
Информация о причастности Коновалова к масонским организациям восходит к показаниям бывшего кадета Н.В. Некрасова, полученным на
