Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Осенью 1917 года арестованный по обвинению в соучастии в корниловском мятеже Павел Рябушинский в газетном интервью точно подметил то двойственное (между неспособной к обновлению властью и «антибуржуйски» в массе своей настроенным народом) положение, в котором пребывал его класс и он сам на протяжении своей политической карьеры: «При старом режиме я всегда был объектом преследования со стороны администрации и теперь не сумел угодить новому правительству, как не был угоден старому». Неприятие полицейского произвола, равно как и революционного экстремизма, действительно было одним из главных свойств натуры оппозиционного политика, представителя именитого московского купечества.
Старший сын московского хлопчатобумажного фабриканта и банкира П.М. Рябушинского (1820–1899), Павел еще при жизни отца взял в свои руки семейное дело. Формально не высшее, но вполне достойное образование (курс Московской практической академии коммерческих наук, профессиональная стажировка в Англии) обеспечило для этого необходимую подготовку. А после смерти родителя ему пришлось возглавить многочисленное семейство, в котором кроме него было еще семь братьев и пять сестер. Младшие беспрекословно подчинялись старшему в роду, так как по вероисповеданию Рябушинские были старообрядцами (принадлежали церкви на Рогожском кладбище).
В короткий срок молодой коммерсант стал заметной фигурой в деловом мире России. Он расширил фамильное предприятие – хлопчатобумажную фабрику в Вышнем Волочке Тверской губернии, на которой трудились тысячи окрестных крестьян. В 1901 году вместе с братьями приобрел у обанкротившихся хозяев Харьковский земельный банк – третий по величине акционерный ипотечный банк в стране, в 1902-м организовал Банкирский дом братьев Рябушинских, в 1912 году преобразованный в акционерный коммерческий Московский банк с основным капиталом 25 млн рублей. К 1917 году Московский банк, который владельцы рассматривали как центр притяжения российского национального капитала (в противовес космополитичному Петербургу), занял тринадцатое место в списке крупнейших банков империи. Символом мощи клана старообрядцев-финансистов стало здание банкирского дома на Биржевой площади Москвы, возведенное в 1902–1904 годах по проекту Ф.О. Шехтеля.
При помощи своего банка братья расширили сферу влияния в промышленном секторе, учредив в 1912 году Русское акционерное льнопромышленное общество. В годы мировой войны, предвидя потребность в строительных материалах, они купили несколько лесопильных заводов на Севере России, начали разведки нефтяных месторождений в районе Ухты. Всероссийскую известность принесло Рябушинским строительство в 1916–1917 годах одного из первых автомобильных заводов в Москве – АМО, из которого вырос нынешний столичный автогигант.
«Неистовую жажду дела» современники считали одной из отличительных черт представителей этого московского семейства. Они стремились вывести крестьянскую страну на путь индустриализации, они начали осваивать природные богатства России. Ими двигали широко понятые интересы народа, тождественные с потребностями «дела», вести которое можно только чистыми руками. «При всех наших делах и начинаниях, – писал один из братьев, – мы никогда не рассчитывали на ближайшие результаты нашей работы. Нашей главной целью была не нажива, а само дело, его развитие и результат, и мы никогда не поступились ни нашей честью, ни нашими принципами и на компромисс с нашей совестью не шли».
В жизни старшего Рябушинского первое место заняла политика. Его брат Владимир вспоминал в эмиграции, что переживаемый русским обществом в начале века духовный кризис сказался и на деловом мире. Возник феномен «кающегося купца» с раздвоенной душой: «Старый идеал „благочестивого богача“ кажется ему наивным; быть богачом неблагочестивым, сухим, жестким, как учит Запад, – душа не принимает». С другой стороны, в России вполне оформился тип чисто «западного» капиталиста, чуждого внутренней рефлексии: «Его не мучает вопрос: почему я богат, для чего я богат? Богат – и дело с концом, мое счастье (а для защиты от недовольных есть полиция и войска)».
В идейном отношении московские предприниматели пореформенного периода находились под влиянием славянофильства; в 1880-1890-х годах начался рост консервативно-охранительных тенденций. Однако на рубеже XIX–XX веков в деловой среде сложилась и иная идеология, выразителем которой стали Павел Рябушинский и группа его единомышленников, известных как «молодые» московские капиталисты. В противовес аполитичному в массе своей старшему поколению, они настаивали на прямом участии предпринимателей в общественной жизни страны. Такие деятели, как С.Т. Морозов, А.И. Гучков, А.И. Коновалов и др., все яснее понимали: обладающая огромным экономическим потенциалом российская буржуазия практически отстранена от выработки политического курса.
В глазах «молодых» наступивший век должен был стать в истории России веком «третьего сословия», которому предстоит завоевать подобающее место в общественно-политической жизни. «Буржуазисты», как именовали этих адептов частного предпринимательства, составляли либеральную оппозицию самодержавию: по их убеждению, государству надлежало перейти к европейским конституционно-монархическим формам правления. С другой стороны, увлеченным социалистической пропагандой рабочим разъяснялось, что лишь недавно вступившая на путь индустриального развития страна не готова к радикальным преобразованиям, что ей, говоря словами Павла Рябушинского, предстоит еще пройти «через путь развития частной инициативы».
«Как раз в последние годы (перед революцией. – Ю.П.), – писал Владимир Рябушинский, – стали выступать и заставили себя выслушивать люди, почерпнувшие в идеалах дедов веру в идею „хозяина“; но удержать лавину они, конечно, не смогли, и старый русский купец хозяйственно погиб в революции так же, как погиб в ней старый русский барин». Биография лидера московской династии дает немало пищи для размышлений о роли «хозяйственных мужиков», как любили называть себя Рябушинские, на политической арене начала XX века.
Особо отметим, что оппозиционность нового поколения подогревалась принадлежностью многих его представителей к старообрядчеству. Едва ли не самая дискриминированная конфессиональная группа в Российской империи, старообрядцы сумели сохранить религиозную самобытность, прежде всего благодаря активной предпринимательской деятельности.
История накопления капитала у предпринимателей-старообрядцев, как правило, не была связана с правительственными заказами, государственным железнодорожным строительством и винными откупами. Чаще всего они занимались торгово-промышленными операциями. Тем не менее их деятельность отнюдь не носила оттенка «патриархальности», старомодности, как утверждала советская историография. Напротив, представителей деловых кругов старообрядчества отличала склонность к инновациям, умение ставить масштабные экономические задачи, использовать новейшие технологии и финансовые инструменты. Появление в начале XX века таких мощных финансово-промышленных групп, как фирма Рябушинских, свидетельствовало о том, что московский «старообрядческий» капитал, сохраняя свою специфику, вышел на современный уровень предпринимательства. Одновременно он начал формировать собственную идеологию, сочетавшую западный либерализм и традиционные ценности.
К реализации своей программы Павел Рябушинский и его кружок «молодых» либеральных бизнесменов приступили в 1905 году, когда страна переживала острый политический кризис. «Русские торговцы и промышленники, – говорилось в одном
