Филипп VI. Первый из Валуа - Кристель Балуза-Лубе
Подросток тяжело заболел летом 1335 года, когда гостил в Таверни[267], в замке Монморанси, который был королевской резиденцией на протяжении нескольких поколений. Матье II де Монморанси в 1214 году сражался вместе с Филиппом Августом при Бувине. Его потомок, Шарль де Монморанси (1307–1381), был близок к Филиппу. Он был Великим хлебодаром Франции с 1336 по 1343 год, затем маршалом Франции в 1343 году, советником и камергером короля в 1346 году, а в 1347 году — генерал-капитаном короля на границах Фландрии и Пикардии. Ситуация была настолько тревожной, что Филипп отправился к больному сыну и организовал процессии в Париже, чтобы способствовать его выздоровлению. Подобные благочестивые демонстрации были обычным делом в случае серьезных кризисов, таких как капризы погоды, войны, эпидемии, болезнь государя или, в данном случае, наследника престола: народ взывал к Богу, чтобы тот положил конец беспорядкам. Подобные шествия были организованы в Париже 16, 19 и 21 октября 1321 года в связи с болезнью короля Филиппа V. В 1335 году город Париж получил благодарность за свое участие в шествии в виде списания 10.000 ливров долга королю[268]. Монахи Сен-Дени также участвовали в этих шествиях. Три дня подряд они босиком шли процессией из Сен-Дени в церковь Нотр-Дам-де-Таверни, чтобы в первый день возложить там на алтарь святой гвоздь, во второй — фрагмент тернового венца и, наконец в третий — палец Людовика Святого[269]. Все эти священные реликвии находились в церкви Нотр-Дам-де-Таверни в течение пятнадцати дней. Король также поклялся пожертвовать некоторую сумму денег на строительство монументального портала церкви, если его сын исцелится. В конце концов его желание исполнилось, и король лично привез реликвии обратно в Сен-Дени, где пробыл вместе с Ионном с 7 по 9 июля. В аббатстве была отслужена благодарственная месса, чтобы возблагодарить Бога и святых покровителей королевства[270]. Король сдержал свое обещание, и портал, известный как Портал короля Иоанна, до сих пор обеспечивает доступ на хора церкви Нотр-Дам-де-Таверни через южный трансепт. Над ним возвышается витраж, подаренный церкви в 1869 году Анри Гайярде[271] и посвященный этому событию. В центре витража изображен епископ, вручающий терновый венец прикованному к постели Иоанну. Стоящий у постели сына Филипп возносит молитву. Позади епископа монах держит подушечку, на которой лежат святой гвоздь и палец Людовика Святого. На заднем плане еще один монах держит епископский посох, а двое других замыкают процессию.
Это событие показывает тревогу отца, а также короля, который боялся остаться без своего единственного наследника. Случай 1335 года не был последним: в июне 1344 года Иоанн все еще был нездоров, и его состояние вызвало такое беспокойство, что Папа Климент VI послал к нему шесть своих врачей, в том числе Ги де Шольяка, выдающегося хирурга[272]. Ги де Шольяк получил медицинское образование в Монпелье и Болонье в период с 1325 по 1335 год, но, возможно, также посещал курсы в Париже и Тулузе. Помимо церковной карьеры, еще до 1348 года он стал врачом кардинала Гуго Роже, а затем его брата Пьера Роже, будущего Папы Климента VI. Считается, что он успешно провел трепанацию черепа Климента VI, страдавшего от постоянных головных болей, и следы этой операции действительно были видны на черепе понтифика, который был эксгумирован в 1709 году. Ги де Шольяк также был первым врачом Урбана V при его восшествии на папский престол в 1362 году. В 1363 году он завершил свой главный труд, Chirurgia magna, в котором предложил синтез хирургической теории и практик своего времени. Порученный заботам этого замечательного врача, принц Иоанн снова выздоровел. А 1 июля 1336 года, у королевской четы родился второй сын, Филипп: хотя беспокойство родителей было, конечно, еще велико, волнения в королевстве улеглись, поскольку династия была обеспечена еще одним наследником.
Управление герцогством Нормандия должно было подготовить наследника к роли короля, одновременно обеспечив государю прочную власть над территорией, которая ревниво относилась к своей идентичности. Лишь хрупкое здоровье молодого герцога Нормандского несколько омрачало картину. Это, несомненно, объясняло отсутствие у принца склонности к воинским упражнениям, столь ценимым его отцом и знатью королевства, хотя он и оставался очень привязан к рыцарским ценностям. Так, в 1345 году во время турнира, организованного в честь женитьбы его брата Филиппа, он был выбит из седла своим первым противником[273]. Оказавшись в центре внимания, Иоанн теперь должен был проявить себя как будущий государь королевства, на котором его отец все крепче сжимал свою хватку.
Чтобы окончательно утвердиться, первый Валуа приумножил мероприятия, подчеркивающие его связь с предыдущей династией, чьи резиденции он заново отстроил и чьими религиозные практики восстановил. В стране появился король, приверженный закону и разуму и стремящийся лучше узнать свое королевство.
Резиденции, набожность и благочестие
В период между 1328 и 1350 годами выделяются два места проживания короля: Париж (17% случаев) и замок Венсен (14,8%)[274]. В столице у королей Франции было две главных резиденции: дворец Сите и Лувр, расположенные менее чем в километре друг от друга. Дворец Сите был самым старым, построенным при Роберте II Благочестивом в начале XI века. Этот четырехугольный участок площадью 500 метров по периметру, расположенный на западной оконечности острова Сите, был в дальнейшем застроен его преемниками и в начале XIV века превратился в настоящий дворцовый комплекс площадью почти пять гектаров, сочетавшим в себе жилые, административные (Сокровищница хартий и Счетная палата) и религиозные функции (церковь Сент-Шапель). Филипп смог воспользоваться преимуществами недавно отремонтированной резиденции: основные работы, порученные Ангеррану де Мариньи, были начаты при Филиппе Красивом после череды экспроприаций земельных участков 1290-х годов и завершены при его сыновьях в 1324 году[275]. Лувр, в котором Филипп IV жил во время строительных работ на острове Сите, стал другой предпочтительной столичной резиденцией королей. Замок Венсен был приятным местом для жизни, расположенным в самом сердце леса, полного дичи. Его преимущество заключалось в том, что он находился очень близко к столице, что позволяло королю ездить туда и обратно в течение дня, чтобы вести дела в Париже. Замок был настоящим "семейным домом" для Капетингов[276], которые регулярно его посещали. Таким образом, Филипп не только использовал
