Демидовы - Николай Демидов
Неизвестно, насколько интересовало Григория Акинфиевича железное дело, но он не бросил его, подобно старшему брату, и даже приумножил полученное наследство, заложив в начале 1759 года на Урале два новых передельных завода – Тисовский и Бисертский. Большего он сделать не успел, поскольку скончался в ноябре 1761 года в возрасте сорока пяти лет.
До 1 апреля 1765 года сыновья Григория Демидова Александр, Павел и Петр владели отцовскими заводами совместно, а затем «для лучшего в экономии наблюдения согласно и полюбовно» разделили наследство.
Григорий Акинфиевич постарался дать своим сыновьям отличное образование – после домашнего обучения они отправились в десятилетнее научное путешествие по Европе, получая знания в различных учебных заведениях и на практике. Образовательный тур обошелся отцу в пятьдесят восемь тысяч рублей, но эти деньги стали, пожалуй, наиболее удачным его вложением. Все трое сыновей стали высокообразованными людьми, а одному из них – Павлу Григорьевичу – будет посвящена отдельная глава нашего повествования.
Александр Григорьевич при разделе получил три медеплавильных и два передельных завода, один из которых – Тульский – не работал. Вскоре после раздела Александр выкупил у среднего брата Павла два железных завода (один находился на стадии строительства), а затем выстроил еще два, и еще два получил после смерти своего бездетного дяди Никиты Никитича Демидова. Возможно, что Александру Григорьевичу удалось бы превзойти своего деда и создать Новую Демидовскую империю, но его заводы, как заводы его родичей, сильно пострадали во время пугачевского восстания. Тем не менее сын Александра Григорьевича, названный Григорием в честь деда, продолжал заниматься железным делом, а попутно сделал карьеру при дворе, дослужившись до гофмаршала[34]. Трое сыновей Григория поступили на военную службу, иначе говоря, «чистых» промышленников в этой ветви не было…
Младший сын Григория Акинфиевича Петр, получивший в наследство два железных завода, впоследствии приобрел еще один у брата Павла и один построил. С 1800 по 1805 год Петр Григорьевич был обер-директором Петербургского коммерческого училища, основанного его дядей Прокофием Акинфиевичем. Первоначально училище было в Москве, но затем его решили перевести в Северную столицу, и основная тяжесть хлопот по обустройству на новом месте легла на плечи Петра Григорьевича, весьма успешно справившегося с этой задачей. По свидетельству своего помощника барона Балтазара Кампенгаузена, Петр Демидов «делал все, что сделать во власти человека… он отдавал училищу все свои заботы, и если ему казалось что-либо полезным и не хватало на это денег, он, не колеблясь ни одной минуты, пополнял недостаток из собственных средств». Петр Григорьевич дослужился до тайного советника, а его сын Алексей – до полковника… Промышленников в «петровской» ветви тоже не было, и развитием отечественной металлургии никто из потомков Петра Григорьевича не занимался.
Две дочери Григория Акинфиевича, Ирина и Василиса, скончались в юном возрасте, не успев создать семью. Хиона, Мария, Пульхерия и Наталья составили хорошие партии, как было принято выражаться раньше, а сведения о седьмой дочери, Степаниде, отсутствуют.
Говоря о судьбах детей Григория Демидова, нельзя обойти вниманием Соликамский ботанический сад, к которому его основатель относился с той же заботой, что и к своим детям. Французский астроном и путешественник Жан Шапп д’Отрош, посетивший Соликамск в 1761 году, застал сад на пике его расцвета. Отрош упоминает в своих путевых заметках о двенадцати весьма красивых теплицах, в которых росли лимоны, апельсины, другие фруктовые деревья и прочие растения разных стран, а также о превосходно укомплектованной аптеке, которую Григорий Демидов устроил в своем доме ради пользы всех больных в округе. Удостоился похвалы француза и русский садовник, обладавший хорошими познаниями в науках.
При разделе наследства Григория Акинфиевича Соликамский ботанический сад, вместе с солеварнями, перешел к Александру Григорьевичу. Часть коллекций забрал в Москву Прокофий Демидов, а то, что осталось, было продано в 1772 году вместе со всем соляным делом и «прикрепленным» к нему селом Красное крупному уральскому солепромышленнику и горнозаводчику Алексею Федоровичу Турчанинову, давнему демидовскому конкуренту. Турчанинов гордился купленным садом и заботился о нем, но после его смерти, наступившей в 1787 году, сад стал приходить в упадок и в начале следующего века прекратил существование – среди турчаниновских наследников не нашлось энтузиаста, способного продолжить дело, начатое Григорием Демидовым.
Похоронили Григория Акинфиевича в Туле, внутри Николо-Зарецкой церкви. В этой родовой усыпальнице Демидовых, кроме Никиты Демидовича, Акинфия Никитича и Григория Акинфиевича, также были похоронены вторая жена Акинфия Никитича Евфимия Ивановна, жена Григория Акинфиевича Анастасия (Наталья) Павловна, вдова Никиты Демидовича Евдокия Федотовна и дочь Никиты Никитича Демидова Татьяна, в убийстве которой обвиняли отца. Прочие представители многочисленного демидовского клана обрели вечный покой в других местах.
«Эх, ничего не осталось от Григория Акинфиевича…» – могут вздохнуть с сожалением некоторые сентиментальные читатели. Не спешите расстраиваться – осталось! Еще как осталось! Если судьба занесет вас в славный город Ярославль, то не откажите себе в трудах дойти до Демидовского столпа на Вахромеевском бульваре и осмотреть хотя бы парочку из корпусов местного университета… Какая тут связь? В девятой главе вы обо всем узнаете. Читайте дальше!
Глава VII
Никита Акинфиевич Демидов
Главной достопримечательностью уральской реки Чусовой являются так называемые камни – скалы, разбросанные по ее берегам. Большинство камней имеют названия. Есть среди них и Камень Писаный, протянувшийся на два километра. Известен он сохранившимися наскальными изображениями эпохи неолита, а еще тем, что напротив него родился Никита Акинфиевич Демидов. Об этом «знаменательном» событии напоминают два креста – каменный, что установлен на месте появления Никиты на свет, и высеченный на скале напротив и служащий указателем. «Против сего креста на другой стороне реки, на лугу, где поставлен каменный крест с надписью: 1724 года сентября 8 дня на сем месте родился у статского действительного советника Акинфия Никитича Демидова, что тогда был дворянином, сын Никита, статский советник и кавалер святаго Станислава, поставлен тот крест по желанию его 1779 года мая 31 числа». Кресты заметные, высота «главного» (вместе с постаментом) немногим более двух с половиной метров, а указующий крест – двухметровый.
По тому, как обстоятельно пятидесятипятилетний статский советник и кавалер ордена Святого Станислава увековечил место своего рождения, не забыв упомянуть о дворянском достоинстве отца, можно судить о его тщеславии. Кстати сказать, слова «тогда был дворянином» излишни, ведь действительный статский советник не мог принадлежать к иному сословию. Что же касается польского ордена Святого Станислава, который вошел в наградную систему Российской империи только в 1831 году, то он был пожалован Никите Демидову польским королем Станиславом Августом в апреле 1761 года за «украшающие его достоинства и добродетели». Скажем прямо – барону и статскому советнику хотелось «для полного комплекта» иметь какой-нибудь орден, вот он им и обзавелся.
Оба креста сохранились
