Демидовы - Николай Демидов

дед его, чрез вызывание к тем заводам и приохочивание людей, собственными деньгами своими умножил народ; а тем железные и медные заводы до такого возвел совершенства, что со оных, как военные припасы, даже и до пушек, так и железо, не только в казенные места доставлял дешевыми денгами, но и для народного удовольствия в Москве по сороку копеек пуд продавал; за что помянутым Государем Императором в 1720‐м году всемилостивейше и пожалован он и его потомки в дворянское достоинство. 3) А по смерти того деда, отец его Прокофьев Акинфий Демидов сверх того еще приумножил в Колывано-воскресенских заводах медные, серебреные и золотые заводы-ж, так что корона от них получает и доныне знатные доходы. 4) А после того отца своего, он, Прокофей, по 1769 год, то есть по день продажи означенных заводов, теж самые пользы государству трудами своими доставлял, каковы были от его предков. 5) А по продаже заводов принят он во общество Императорского Воспитательного Дома, в 1771 году, где для государственного блага и в пользу общества продолжает услуги свои и доныне…» Приведенный фрагмент взят из официальной сказки, записанной со слов шестидесятичетырехлетнего Прокофия Демидова. Год пожалования Демидовым дворянского достоинства указан неверно, но прочее соответствует реальности и служит своего рода резюме, подводящим итог деятельности недолгого демидовского «майората», – отныне продолжателем фамильного дела становится младший сын Акинфия Демидова Никита. О характере отношений между Прокофием и Никитой можно судить хотя бы по той же сказке. «А в штрафах он Демидов бывал по нижеследующим случаям таким… в 1768 году в Июле месяце, по челобитью двоюродного брата его Никиты Демидова, за сочиненное им Прокопием письмо, которое признано за пасквиль и по докладу вышеписанного-ж господина генерала аншефа, сенатора и генерала полицеймейстера и кавалера Николая Ивановича Чичерина, а по всевысочайшей Ее Императорского Величества конфирмации, то письмо на болоте с барабанным боем под виселицею через палача сожжено, а он, Демидов, в Московской полиции пред присутствием у того брата своего прощения просил».

В 1756 году на скупленных у владельцев землях Прокофий Демидов начал строить дворец, впоследствии получивший название «Нескучный» за то, что в нем находилось множество клеток с певчими птицами, счет которым якобы шел на тысячи. По альтернативной версии название существующего и поныне Нескучного сада происходит от другого дворца, принадлежавшего князю Никите Трубецкому, – веселился князь на всю катушку, через два дня на третий балы да приемы устраивал, короче говоря, жил нескучно. Но вот такого роскошного сада, как у Прокофия Демидова, у князя не было. Точнее, не сада, а садов, поскольку их у «сумасброда» было несколько. Самым крупным стал сад, заложенный в год начала строительства Нескучного дворца. Площадь этого сада превышала десять гектаров, и чего только тут не росло! Изначально сад был задуман как плодовый, но впоследствии был перепрофилирован под научно-ботанический – Прокофий Акинфиевич не только «забавлялся цветочками», но и вел исследовательскую работу, итогом которой стал изданный в 1786 году «Каталог растениям по алфавиту, собранным из четырех частей света, с показанием ботанических характеров, находящимся в Москве в саду действительнаго статскаго советника Прокофья Демидова». Каталог включал в себя аж восемь тысяч растений! «Из любопытства моего собрал я по Линнеевой[29] системе из четырех стран света более осми тысяч различных растений с их ботаническими характерами и изъяснением их природы, в одном том намерении, чтоб возбудить удивление о премудрости и величии Божием, – писал в предисловии автор. – Сотворение его толику хитро, что его разума не достает, к открытию всего. Ежели, например, делать наблюдение через микроскоп собранных некоторых семян, хранимых в продолговатых скляночках с одного конца на другой, то скрываются в них столь чудесные подобия иногда похожие на насекомые или на другие одушевленные вещи; иногда кажутся в совершенном виде съедомых плодов, так что разность их восхищает разум. Тоже самое случается при наблюдении маленьких стручков открывающихся и различных кореньев, которых по нескольку сохраняю с немалым попечением и трудом в моем Московском саду, невзирая на суровость нашего климата, и с оного растения имею по алфавиту Гербарию». Свой труд «всепокорнейший верноподданный Прокофий Демидов» посвятил императрице Екатерине Второй, тоже имевшей приверженность к ботанике.

Прижизненный портрет – это не только запечатленное мгновение, но и послание, которое персонаж отправляет миру (и потомкам). На самом известном своем портрете действительный статский советник Прокофий Демидов изображен не в парадном мундире, а в домашней одежде, опирающимся на лейку. Смотрит он не вдаль, а на зрителей и правой рукой указывает на горшки с растениями, давая понять, что лучшего занятия для себя и не мыслит. Никакого сравнения с парадным портретом отца работы живописца Высочайшего двора Георга Кристофа Гроота. Впрочем, портрет Прокофия тоже писал известный художник – академик Императорской Академии художеств Дмитрий Григорьевич Левицкий, которому не раз позировала Екатерина Вторая. И Левицкий, и Гроот умели запечатлеть на холсте не только внешность, но и характер. От Акинфия Никитича, скажем начистоту, хочется держаться подальше, а вот Прокофий Акинфиевич располагает к себе с первого взгляда… К слову будь сказано, что к своим работникам Прокофий Демидович относился с мягкостью, совершенно несвойственной его отцу и деду. Вот что писал он сыновьям Акакию и Льву в январе 1763 года, когда те находились в Невьянске: «Пишете, что работные люди, взирая на соседних приписных крестьян, от работ отказались. О том я жалею, и хоша они совсем работать не станут, в том их не принуждать и в канцелярии просить на них не велеть; а как они проживутся, тогда работать охотно станут. Да от всемилостивейшей Государыни для противников послан генерал, и ежели близко прибудет, то прикащикам, а когда случится и вам его превосходительства просить, чтоб с ними, ежели возможно, до разорения не доводить, разве от них какие будут бесчеловечности: в таком случае просить защищения и, ежели явится опасность, то и вам выехать в Катеринбург». За инструкцией следует уточнение: «Во оные дела вы не вступайте, понеже вы посланы учиться».

Прокофий Акинфиевич Демидов скончался в Москве в ноябре 1786 года, на семьдесят седьмом году жизни. «А буде помру я, что рано или поздно приключится, то не кладите меня рядом с родителем моим, – писал Прокофий Акинфиевич сыновьям Акакию и Льву. – Мы и в жизни с ним часто собачились, а тут спорить будем вечно. Неважно, где тебя похоронят, важно, чтобы потомки твои помнили тебя, и дети их, и дети их детей…» А незадолго до смерти Прокофий Демидов пожелал, чтобы его похоронили на кладбище Донского монастыря, что и было исполнено. Могила Прокофия Демидова сохранилась до наших дней, а вот от его замечательного ботанического сада остались только память и каталог.

Старшие сыновья Прокофия Акинфиевича Акакий и Лев пытались заниматься коммерцией, но не преуспели на этом поприще. Младший сын Аммос пошел по военной стезе и дослужился до гвардейского полковника[30],