Репин - Игорь Эммануилович Грабарь
Репин предложил Третьякову сделать года через два повторение: «Могу ручаться, что ваша будет лучше, а впрочем можно и не ставить этого в обязательство — ни вам, ни мне, тем более, что это не будет буквальное повторение»{87}. Третьяков не смутился этим фиаско и вновь горячо просил Репина не отказываться от попытки устроить ему продажу. Не возражая против цены в 4 000 руб., он решительно возражает против повторения. «Я не охотник до повторений», пишет Третьяков, советуя предложить повторение великому князю»{88}.
В конце 1872 г. и начале 1873 г. Третьяков уже настолько сблизился с Репиным, что нередко спрашивает его совета при покупке той или другой картины. И Репин рекомендует то жанровую картину Виктора Васнецова, то пейзаж Куинджи или Шишкина.
К тому времени, когда Третьяков хлопотал о приобретении «Бурлаков». он заказывает Репину первый портрет для своей галлереи русских деятелей. В конце 1872 г. поэт Ф. И. Тютчев, живший в Петербурге, стал часто прихварывать. Третьяков хотел иметь его портрет и. опасаясь, чтобы он не умер, просил Репина отправиться к И. С. Аксакову, который обещал устроить сеанс. Но Тютчев снова заболел, а потом вскоре и умер, и написать портрета не удалось{89}.
Знакомство Репина с Третьяковым состоялось в начале зимы 1872 г. Последнего направил к нему Крамской. Репин его никогда не видал, но о Третьяковской галлерее в Петербурге давно уже гремела слава.
Репин так рассказывал мне об этой встрече:
«Я писал «Бурлаков», когда ко мне в мастерскую постучали. Вошел высокий человек с окладистой темнорусой бородой, в чуйке.
— Вы будете Репин?
— Я.
— А я Третьяков.
«Он внимательно и долго стал рассматривать мои этюды, развешенные по стенам и, остановившись на двух — академического сторожа Ефима и продавца академической лавочки — спросил их цену. Я назначил по 100 руб. за каждый, он предложил по 50 и, когда я согласился, оставил их за собой, сказав, что пришлет за ними».
Оба этюда были, по просьбе Третьякова, отправлены автором ему в Москву в начале 1873 г., и с тех пор висят в галлерее. В дальнейшем, как увидим, судьба тесно сблизила Репина с Третьяковым, особенно начиная с 1877 г.
Глава VIII
ПОЕЗДКА В ИТАЛИЮ
(1873)
В НАЧАЛЕ мая 1873 г. Репин с женой Верой Алексеевной и родившейся 6 октября 1872 г. дочерью Верой уехал в Италию. По дороге они остановились в Вене, где в то время была всемирная выставка, на которой — впервые за границей — участвовал и Репин: на самом почетном месте русского отдела висела его картина «Бурлаки», обратившая на себя здесь не меньшее внимание, чем в Петербурге.
Выставка показалась ему скучной и нудной. «Что-то общее, выдохшееся, бесхарактерное, — эти господа художники кроме студий и моделей ничего не видят», пишет он в письме-рапорте к Исееву. На всей выставке ему показались заслуживающими внимания только знаменитый «Маршал Прим», Реньо, и «Люблинская уния», Матейко. «Только Реньо и Матейко остались людьми с поэтическим энтузиазмом, и по технике Реньо сильнее всех»{90}.
В письме к Крамскому Репин рисует еще более безотрадную картину состояния европейского искусства по венской выставке.
«О Вене буду краток: это уже Европа: но вглядевшись, вы увидите, что это, собственно, европейский постоялый двор. Все рассчитано на краткий проезд, на беглый взгляд иностранца. Даже художественные музеи (Бельведер) полны плохими копиями, которые однако же бессовестно выдают за оригиналы («не рассмотрят мол, торопятся»)».
Венеция произвела на Репина чарующее впечатление. Пребывание в ней оставило у него на всю жизнь воспоминание, словно о какой-то, сказке, о грезе на яву…
«Ни одно из человеческих действий не произвело на меня впечатления более поэтического целого, как эта прошедшая жизнь, кипевшая горячим ключом и в такой художественной форме, — пишет он тому же Исееву. — «На плаце С. Марка, перед Палаццо дожей, хочется петь и вздыхать полной грудью; да что писать про эти вещи, — там труба последнего дома сделана, кажется, удивительным гением архитектуры. В Академии Веронез и Тициан во всей силе, и не знаешь, кому отдать преимущество; довольно того, что чудную вещь Тинторетто уже не замечаешь. Нашей Академии следовало бы приобрести копию с гениальной вещи Веронеза «Христос на пиру». Действие происходит в Венеции; удивительная вещь, но громадна по размеру. Да вообще в Венеции так много прелестных поражающих вещей… В Венеции искусство было плоть и кровь, оно жило полной венецианской жизнью, трогало всех. В картинах Веронеза скрыты граждане его времени в поэтической обстановке, взятой прямо с натуры»{91}.
В Венеции Репин пробыл четыре дня и отсюда направился во Флоренцию. Он так рапортует Исееву:
«Собор и прочая архитектура во Флоренции грандиозны и строги, особенно собор. Но город скучен, — здесь нет уже божественной пиацы С. Марка, которая по вечерам превращается в громадный зал, окруженный великолепным иконостасом, залитым светом; а на чудесном небе уже взошла луна. Музыка и действительно прекрасные итальянки гуляют с итальянцами, — опять Веронез в натуре, опять его картины вспоминаешь.
«Но что засиживаться во Флоренции! В Рим, в Рим, поскорее! Тут-то… Я везу целую тетрадь заметок о Риме, что смотреть (Бедекер не удовлетворяет). Приехал, увидел и заскучал: сам город ничтожен, провинциален, бесхарактерен, античные обломки надоели уже в фотографиях, в музеях.
«Галлерей множество, но набиты такой дрянью, что нехватит никакого терпенья докапываться до хороших вещей, до оригиналов. Однако «Моисей» Микельанджело искупает все, эту вещь можно считать идеалом воспроизведения личности»{92}.
В Рим Репин прибыл 13 июня{93}. Этот город особенно разочаровал. его. Еще до рапорта Исееву летом 1873 г. он пишет из Рима Стасову.
«Что вам сказать о пресловутом Риме? Ведь он мне совсем не нравится. Отживший мертвый город, и даже следы-то жизни остались только пошлые, поповские, — не то, что во дворце дожей в Венеции. Только один Микельанджело действует поразительно. Остальное, и с Рафаэлем во главе, такое старое, детское, что смотреть не хочется. Какая гадость тут в галлереях. Просто не на что глядеть, только устаешь бесплодно»{94}.
Репин имел в виду множество мелких галлерей, с картинами второстепенных
