Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
На митинге я видел плакаты «Мандела, дай нам оружие!» и «Победе в бою – да! Пустым разговорам – нет!». Я хорошо понимал такие настроения; люди были крайне разочарованы. Они не видели положительных результатов наших переговоров с правительством. Они начинали думать, что единственный способ свергнуть режим апартеид – это взять в руки оружие. После резни в Бойпатонге в Исполкоме АНК тоже нашлись те, кто заявил: «Почему мы отказались от вооруженной борьбы? Вместо этого нам было бы лучше отказаться от переговоров, которые никогда не приведут нас к нашей цели». Поначалу я сочувствовал этой группе сторонников жесткой линии, но постепенно осознал, что альтернативы переговорному процессу не существует. Я призывал к переговорам много лет и не готов был теперь отказаться от них. Следовало только успокоиться. Массовые акции в данном случае представляли собой нечто среднее между вооруженной борьбой и переговорами. У людей должен быть выход для гнева и разочарования, и кампания массовых акций являлась лучшим способом направить эти эмоции в нужное русло.
Информируя правительство о временном прекращении переговоров, мы направили Фредерику де Клерку меморандум с изложением причин нашего решения. Мы потребовали разрешить проблемы, возникшие в ходе второго раунда многосторонней конференции «Конвенция за демократическую Южную Африку» при рассмотрении конституционных вопросов, привлечения к ответственности лиц, причастных к актам насилия, выработки механизма для контроля за общежитиями для трудовых мигрантов, которые являлись рассадником актов насилия. Фредерик де Клерк в ответ обратился с просьбой о личной встрече со мной, которую мы отвергли. Такая встреча предполагала, что нам есть о чем поговорить, однако на самом деле у нас не было предмета для разговора.
* * *Кампания «чередующихся массовых акций», как и планировалось, завершилась 3 и 4 августа всеобщей забастовкой в поддержку переговорных требований АНК и в знак протеста против насилия, поддерживаемого государством. Это была крупнейшая политическая забастовка в истории Южной Африки: в ней приняло участие более четырех миллионов человек, которые не вышли на работу. Кульминацией забастовки стал марш ста тысяч человек к правительственному комплексу «Юнион Билдингс» в Претории, рядом с которым, на большой лужайке перед внушительными правительственными зданиями, мы провели крупный митинг. В своем выступлении я отметил, что однажды в этих зданиях начнет работать первое демократически избранное нами правительство Южной Африки.
Узнав об этой массовой акции, президент Фредерик де Клерк предупредил, что, если АНК сделает ситуацию в стране неуправляемой, правительство может быть вынуждено рассмотреть неприятные варианты ответных действий. В ответ я также выступил с предупреждением, что любые антидемократические меры будут иметь самые серьезные последствия. Я подчеркнул, что именно из-за таких угроз крайне необходимо создать переходное правительство.
Вдохновленная успехом кампании «чередующихся массовых акций» группа активистов АНК решила организовать марш протеста в Бишо, столице бантустана Сискей в восточной части Капской провинции, во главе которого находился бригадный генерал Оупа Гцгозо. Власти бантустана Сискей постоянно проводили репрессии против сторонников АНК, а в 1991 году бригадный генерал Гцгозо объявил на территории этого хоумленда чрезвычайное положение, чтобы пресечь, как он выразился, «терроризм, спонсируемый руководством АНК». Утром 7 сентября 1992 года семьдесят тысяч протестующих вышли на демонстрацию, направляясь к главному стадиону Бишо. Когда группа демонстрантов попыталась проникнуть через дыру в заборе, чтобы попасть в город коротким путем, плохо обученные силы обороны Сискея открыли по ним огонь, убив двадцать девять человек и ранив более двухсот. Бишо, как и Бойпатонг, стал теперь символом жестокости.
Подобно старой поговорке, которая гласит, что самый темный час – перед рассветом, трагедия в Бишо привела к возобновлению переговорного процесса. Я встретился с Фредериком де Клерком, чтобы найти общие точки соприкосновения и избежать повторения трагедии, подобной событиям в Бишо. После этого начались регулярные контакты между нашими переговорными группами. Обе стороны добросовестно прилагали усилия, чтобы вернуть переговоры в нужное русло, и 26 сентября 1992 года я встретился с президентом Фредериком де Клерком на официальном саммите.
В этот день мы с мистером де Клерком подписали Протокол о взаимопонимании, который определил формат всех наших последующих переговоров. В соответствии с достигнутым соглашением был создан независимый орган для контроля действий полиции, разработан механизм, регулирующий деятельность общежитий для трудовых мигрантов, введен запрет на ношение во время митингов «традиционного оружия». Однако основная ценность Протокола о взаимопонимании заключалась в том, что он вывел из тупика многостороннюю конференцию «Конвенция за демократическую Южную Африку». Правительство, наконец, согласилось с созданием единой, демократически избранной Конституционной ассамблеи, которая должна разработать новую конституцию и служить переходным законодательным органом для нового правительства. Оставалось лишь обсудить дату выборов в Конституционную ассамблею и процент голосов, необходимый для того принятия этим органом своих решений. Таким образом, мы смогли согласовать основные принципы, которые должны были привести нашу страну в демократическое будущее.
Протокол о взаимопонимании побудил Партию свободы Инката объявить о своем выходе из всех переговоров с участием правительства и Африканского национального конгресса. Соглашение, достигнутое нами с правительством, привело в ярость вождя Бутелези, который разорвал отношения с Национальной партией и заключил союз с группой дискредитированных лидеров отдельных бантустанов и правых партий белого населения, озабоченных исключительно вопросом создания хоумленда для африканеров. Глава бантустана Квазулу призвал к отмене Протокола о взаимопонимании, прекращению работы многосторонней конференции «Конвенция за демократическую Южную Африку» и роспуску формирований «Умконто ве сизве».
Точно так же, как ранее Джо Слово выступил с инициативой о временном отказе от вооруженной борьбы, теперь он вновь выдвинул очередное предложение, вызвавшее бурные споры: создать правительство национального единства. В октябре 1992 года Джо Слово опубликовал статью, в которой настаивал на том, что наши переговоры с правительством не должны превратиться в переговоры о перемирии, в ходе которых мы могли бы диктовать свои условия побежденному врагу. Как он отметил, потребовались бы многие годы для того, чтобы Африканский национальный конгресс, победив на выборах, смог контролировать все уровни власти и рычаги управления страной. Правительству АНК все равно потребуется значительная часть нынешнего персонала государственных органов, чтобы эффективно управлять страной. Джо Слово предложил «положение об ограничении срока действия», предусматривающее создание правительства национального единства, которое включало бы разделение власти с Национальной партией в течение определенного периода времени, а также амнистию для сотрудников службы безопасности и сохранение контрактов государственных служащих. Термин «разделение власти» обычно использовался руководством АНК как эвфемизм стремления правительства обеспечить белому меньшинству права вето. Но в данном контексте этот термин просто означал, что Национальная партия
