Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
Оставалось еще много вопросов, по которым руководство АНК и правительство не могли прийти к согласию. В частности, мы не могли договориться о проценте голосов, необходимом при голосовании в Конституционной ассамблее для решения конституционных вопросов, а также согласовать билль о правах. Всего за несколько дней до начала второго раунда многосторонней конференции правительство предложило создать еще один орган – сенат, состоящий из региональных представителей, в качестве инструмента обеспечения права вето для национальных меньшинств. Оно также выступило с инициативой, чтобы в ходе второго раунда многосторонней конференции была, прежде всего, согласована временная конституция, на разработку которой ушли бы целые месяцы.
Все эти консультации и обсуждения происходили за кулисами, и к моменту открытия второго пленарного заседания конференции «Конвенция за демократическую Южную Африку», которое состоялось 1 мая 1992 года, перспективы достижения на нем каких-либо договоренностей выглядели весьма смутно. Те вопросы, по которым наши мнения расходились, были способны разрушить все то, о чем мы уже смогли договориться. Мне не удалось прийти к консенсусу с Фредериком де Клерком по большинству нерешенных вопросов. Складывалось впечатление, что правительство было готово ждать бесконечно долго. Судя по всему, оно считало, что чем больше пройдет впустую времени, тем больше поддержки (как в самой стране, так и на международном уровне) руководство АНК потеряет.
После открытия второго пленарного заседания к концу первого дня работы многосторонней конференции ее участники зашли в тупик. Два судьи, председательствовавшие в то время на конференции, порекомендовали мне и Фредерику де Клерку встретиться вечером того же дня, чтобы попытаться найти какой-либо компромисс. Встретившись, согласно этому совету, за чашкой кофе, мы не смогли найти выхода из сложившейся тупиковой ситуации, однако согласились с тем, что переговоры не должны потерпеть фиаско. «Вся Южная Африка и весь мир смотрят на нас с вами, – обратился я к мистеру де Клерку. – Нам необходимо спасти мирный процесс. Мы должны достичь какого-то соглашения. Давайте, по крайней мере, назначим дату следующего раунда переговоров». Мы решили, что на следующий день каждый из нас выступит, призвав к конструктивному компромиссу.
На следующий день мы, как и договорились, выступили перед участниками многосторонней конференции «Конвенция за демократическую Южную Африку». Фредерик де Клерк был первым, я выступал после него. Президент Южной Африки в своей речи настаивал на том, что Национальная партия не пыталась добиться одобрения «вето меньшинства», а хотела лишь создать систему «сдержек и противовесов», чтобы большинство не могло «злоупотреблять своей властью». Я воспринял эти слова как открытое неприятие идеи правления большинства. Тем не менее, когда я выступал после Фредерика де Клерка, я просто заявил, что нам нужно действовать конструктивно и снять напряженность, сложившуюся в ходе переговорного процесса.
Несмотря на наши попытки придать позитивный импульс работе конференции, второй день ее работы также завершился безрезультатно. Тупик на переговорах, на мой взгляд, был вызван продолжающимся нежеланием Национальной партии предоставить свою судьбу воле большинства. Она просто не могла преодолеть этот психологический барьер.
В целом, участники конференции «Конвенция за демократическую Южную Африку» не смогли достичь договоренности по следующим четырем ключевым направлениям:
1) правительство Национальной партии настойчиво добивалось недопустимо высокого процента голосов в Конституционной ассамблее для утверждения конституции (по существу, это было своего рода закулисным вето);
2) позиции сторон расходились по вопросу закрепления за регионами полномочий, которые должны быть зафиксированы в будущей конституции;
3) правительство настаивало на создании недемократичного, никем не выбираемого сената, который имел бы право накладывать вето на законопроекты основной палаты парламента;
4) правительство проявляло решимость превратить временную конституцию, которую участникам конференции предстояло согласовать, в постоянную.
Эти проблемы являлись достаточно сложными, однако при наличии политической воли вполне разрешимыми, и я был полон решимости не допустить, чтобы тупиковая ситуация, возникшая во втором раунде конференции, сорвала весь переговорный процесс. Правительство и руководство АНК договорились продолжить двусторонние переговоры для поиска решения этих проблем, однако вскоре возникли новые обстоятельства, которые сделали продолжение переговоров на данном этапе невозможным.
Поскольку переговоры зашли в тупик, руководство АНК и его союзники договорились об организации кампании «чередующихся массовых акций», призванных продемонстрировать правительству степень поддержки нас со стороны народных масс и показать, что народ Южной Африки не готов бесконечно долго ожидать своей свободы. Эти массовые акции должны были представлять собой забастовки, демонстрации и бойкоты. Их начало наметили на 16 июня 1992 года, в годовщину массовых выступлений в Суэто, состоявшихся в 1976 году. Вся кампания должна была завершиться двухдневной общенациональной забастовкой, назначенной на 3 и 4 августа.
Однако вечером 17 июня 1992 года произошло событие, которое привело к разрыву между Африканским национальным конгрессом и правительством. Хорошо вооруженный отряд боевиков Партии свободы Инката совершил налет на поселок чернокожего населения Бойпатонг, находящийся в Треугольнике Ваал, и убил сорок шесть человек. Большинство погибших были женщинами и детьми. Это было уже четвертое по счету массовое убийство сторонников АНК в течение одной недели. Вся страна была в ужасе от этого преступления. В адрес правительства звучали обвинения в соучастии. Полиция не предприняла ничего, чтобы остановить преступников, она также не стала искать их. Не было произведено ни арестов, ни расследования. Президент страны Фредерик де Клерк не стал делать никакого заявления в связи с этим преступлением. Это было последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Правительство блокировало переговоры с нами и в то же время вело тайную войну против нашего народа. Почему же тогда мы продолжали с ним разговаривать?
Через четыре дня после резни в Бойпатонге я обратился к собравшимся на митинг двадцати тысячам разгневанных сторонников АНК и заявил, что дал указание генеральному секретарю АНК Сирилу Рамафосе приостановить прямые контакты с правительством. Я также объявил о созыве срочного заседания Национального исполнительного комитета АНК для рассмотрения вариантов наших ответных действий. Ситуация напоминала возвращение в мрачные дни Шарпевилля. Я сравнил поведение Национальной партии с действиями нацистов в
