Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов
Альфред Нобель явно переживал те же чувства, о чем и писал родителям, явно считая эту недешевую поездку пустой тратой времени. Единственным развлечением были курортные романы, но большинство дам, приехавших поправлять «общее здоровье», были средних лет, то есть казались молодому Нобелю пожилыми, а если с ними и были дочери, то исключительно в качестве потенциальных невест, и потому матери пристально следили за тем, чтобы они не слишком далеко заходили в отношениях с мужчинами.
Отсюда становится понятно, почему Альфред был так рад, когда курс лечения наконец закончился и он смог отбыть домой. Свое 21-летие, возраст, с которого в то время человек начинал считаться совершеннолетним, он встретил уже в Санкт-Петербурге. Правда, этот город его тоже не порадовал – он заметно изменился к худшему за два с половиной месяца его отсутствия. Если экономические тяготы войны в столице почти не ощущались, то сама общественная атмосфера была крайне напряженной. Несмотря на все усилия газетчиков и цензуры затушевать и смягчить истинное положение дел на фронте, слухи о военных неудачах и огромных потерях ходили по всему Петербургу, и общество искало виноватых в лице командования армии и флота, правительства и самого императора.
Однако у семьи Нобель дела внешне шли совсем неплохо. В январе 1855 года фирма «Нобель и сыновья» подписала новый контракт с Военным министерством на установку еще 1160 морских мин в водах вокруг Або и Свеаборга на общую сумму в 116 тысяч рублей. Одновременно продолжалось производство паровых двигателей для трех новых военных кораблей, и Эммануил Нобель не мог не понимать, что вряд ли уложится в отведенные ему сроки, но был уверен, что закончит все двигатели к осени 1856 года.
2 марта 1855 года, после поражения русской армии в Крыму, скончался Николай I, и на престол вступил его сын Александр II. Как и многие жители России, Альфред и его братья встретили эту весть восторженно – с новым императором многие связывали обновление России, и, заметим, не без оснований. В своих стихах Альфред описывал нового императора как «честного человека», наделенного совестью. Он, кстати, сразу же высоко оценил заслуги Эммануила Нобеля перед отечеством, наградив его золотой императорской медалью «За заслуги», а затем орденом Станислава третьей степени.
В личной жизни семьи в зимние месяцы 1855 года тоже все было замечательно. Людвиг наконец сделал предложение кузине Мине, и теперь осталось лишь дождаться, пока она излечится от своей болезни легких, чтобы сыграть свадьбу.
И все же главным в их жизни была работа. Людвиг в течение 1855 года продолжал работать над созданием паровых котлов, демонстрируя и отличное инженерное мышление, и прекрасные навыки руководителя. Альфреда отец отправил в российскую глубинку к поставщикам сырья, для того чтобы обеспечить его своевременную доставку, то есть, по сути, ему досталась роль снабженца. При этом он, по его собственным словам, оказался в местах, «где все замерзло» и где «не было ни чернил, ни пера, ни мыслей».
Роберт продолжал заниматься установкой мин, а так как зима выдалась холодной, а весна поздней, то ему и его рабочим пришлось для этого прорубать во льду проруби. Вдобавок в марте работы прибавилось: Александр II дал указание поставить вокруг Кронштадта еще 300 «мин Нобеля». Но эта дополнительная работа означала и дополнительные деньги.
Полтора месяца спустя, когда весна 1855 года окончательно вступила в свои права, у Нобелей начались неприятности. В чем именно они состояли, отлично описывает Ингрид Карлберг: «Некоторые из прошлогодних мин остались в воде вокруг Кронштадта. Когда сошел лед, они оторвались и плавали по воле волн. Русский фельдфебель имел неосторожность поднять мину, выброшенную на берег. Первая катастрофа случилась, когда мина взорвалась у него в руках. Фельдфебель находился между жизнью и смертью, десять стоявших рядом солдат лишились зрения, еще десять получили ранения и ожоги. Рапорты о плавающих минах продолжали поступать. Через некоторое время характер сообщений изменился. Дело в том, что многие мины оказались совершенно испорченными и не опасными для неприятеля – еще более страшная катастрофа. Когда плавающие прохудившиеся мины выловили еще и в Свеаборге, русский генерал-майор рассердился и потребовал, чтобы заводчик Нобель прибыл лично и провел инспекцию своих мин»[32].
Дальше неприятности пошли по нарастающей. Жалобы из армии на мины Нобеля продолжали поступать непрерывно. Многие из них треснули, а в тех, что держались, промок порох, и они перестали представлять какую-либо угрозу для врага. В сентябре среди привезенных Нобелем в Россию немецких рабочих начались волнения, вскоре переросшие в забастовку. В конце концов Эммануилу пришлось вызвать полицию, чтобы выставить с территории завода одного из зачинщиков беспорядков. Вдобавок соседи «Чугунолитейных мастерских» начали регулярно жаловаться на грохот установленного на заводе нового парового молота, утверждая, что он не только лишает их покоя, но и сотрясает все здания в квартале так, что кажется – еще немного и они обрушатся. А значит, приходилось улаживать с властями и этот непростой вопрос.
Но самый большой удар для семьи последовал 28 ноября 1855 года – в этот день, судя по всему, скоропостижно скончался младший сын Эммануила и Андриетты Нобелей 10-летний Рольф, и супруги уже до конца дней не могли оправиться от смерти мальчика, хотя впереди их ждала еще одна, не менее страшная потеря. Что их спасало, так это, безусловно, любовь – 55-летний Эммануил писал Людвигу Альселю, что, несмотря на горе, его супруга стала еще красивее, чем когда-либо, и эта фраза, говорит очень и очень много.
30 марта 1856 года в Париже был подписан унизительный для России мирный договор, означавший окончание войны. Но для Нобелей это несло лишь новые беды…
Глава десятая
Плывем ва-банк
Совершайте ошибки, но учитесь на них.
Нильс Бор
С весны 1856 года новому российскому самодержцу и его правительству больше не требовалось столько дорогостоящих, к тому же небезопасных и просто опасных мин (кривотолки о «совершенно испорченных» минах распространились молниеносно), экспериментальных моделей ружей и пушек. Пытаясь пополнить опустошенную войной казну, Александр II принял практичное, казалось бы, решение импортировать военную технику из-за границы – это было быстрее и дешевле, чем разрабатывать свою. Завод Нобеля, оборудованный по последнему слову техники того времени и требующий сотен рабочих
