Ирина Озерова - Память о мечте (сборник)
Онкоцентр
Коридоры, коридоры —По окружности комфорт.Страха гордого затворы,Боль надежды – первый сорт.
Но ведь это – исключенье,Странных судеб круговерть…Даже методы леченьяЗдесь подсказывает смерть.
Добрый доктор! Почему жеВы избрали свой удел?!Коридоры кружат, кружат,Может, выберешься цел.
Стерта разность интересов,Только боль и человек…Век невылеченных стрессов,Рака и инфаркта век.
Путь прогресса – гордость мира,За гуманность этот мир……Прежде честности рапирыДоверял любой турнир.
А теперь наука, скальпель,И наркоз, как шум дождя…И бесчисленные скальпыНад вигвамом у вождя.
Скоро хлынет дождь кровавый —Непонятный, проливной.Победители со славойВозвращаются домой.
И забрало поднимаетЭскулап в крови – росе…Он один не понимаетТо, что понимают все.
Страх
Страх… На что он похож?На слезу?На церковное пение?На тифозную вошь?На предчувствие?На прозрение?
Страх… Он глуп, глух и слеп,Искажает он время и зрение.Страх по сути нелеп,Как нелепо всегда невезение.
Он не только слабых берет в полон,Просто сильный в него не верует,Потому и опасен он,Что никто его смысла не ведает.
Страх…Не надо!Ведь это крах —Мысли высквозит,Сердце остудит.Для чего нам бессильный страх?Только люди его осудят.
Не сжимайся, сердце, в комокИ не бей о ребра с размаха!Страх еще никому не помог.Нет ничегоУнизительней страха.
«Я боюсь пробуждений…»
Я боюсь пробуждений,Когда светлосерый рассветДавит в тонкие стеклаНеотвратимостью лет.Я боюсь побуждений —Обманчиво-пестрой тщеты,В мире сделано столько,Что больше не сделаешь ты.Нужно снова поднятьсяИ снова посеять зерно,Чтобы в несколько зеренСмогло превратиться оно,Чтоб неверные пальцыНайти в себе силу смоглиРазгадать, как он черен —Комочек родящей земли.Я боюсь этих всходов,Боюсь их, как снов наяву —Ведь до времени жатвыЯ попросту не доживу,До столетних восходов,Когда понимаешь с утра,Что в ладони зажатаОпять лишь крупица добра.
Не убий
Иисус Христос скончался на кресте.О. ненадежность заповеди пятой!Веками в бронзе мучился распятыйИ воскресал под кистью на холсте.
Но не дает житья один вопрос,И я неслышно подхожу к распятью.О. нарисованный Иисус Христос,Как мне без Бога жить, хочу понять я.
Пред кем теперь колена преклоню,Кому свечу грошовую поставлю,Кого в беде бессильно прокляну,Кого в минуту радости восславлю?
Добро, добро… Опасная стезя!Твои костры, твои кресты – несметны.Ты сам умрешь, умрут твои друзья,И только толкователи бессмертны.
Бог в неисповедимости путейВпрок вылепил не личности, а лицаИ дал самоуверенность арийцаОн глиняным поделкам всех мастей.
Приказ, призыв, призвание – убей!А – НЕ УБИЙ – забытое, в завете…Мечтатели, художники и детиНемыслимых рисуют голубей.
Безбожник превращается в попа,Над прочими случайно возвеличась,Но только в муках сотворится личность,И станет человечеством толпа.
«Уеду на перекладных…»
Уеду на перекладных,Задам работу бренной плоти,Пусть дремлет в креслах откидныхНа реактивном самолете.
Трясется на грузовикеПо допотопному проселку,Потом в вагоне, налегке,На верхнюю взлетает полку.
Меня, как щепочку река,Всю жизнь несет слепое время.Гостиниц шумная тоскаСтучит в висках, долбит мне темя.
Бесплотная маячит цельНа тонком острие смятенья…И все метель, метель, метель —Потоп и светопреставленье.
Не помню, где была вчера,Не знаю, где я завтра буду.Пилоты, словно кучера,Готовы выполнить причуду.
Четыре теплые стеныМираж рисует незнакомо,Не для меня возведеныЗащитные пределы дома.
И я бегу по шпалам строкК тому глухому полустанку,Где пращуров высокий слогСулит мне краткую стоянку.
Остановлюсь, передохну,Смахну нечаянные слезы…И снова задавать начнуНеразрешимые вопросы.
Логика жизни
К чему тебе логика мысли,Коль сердце трепещет пока,И в небе хрустальном повислиКрахмальным бельем облака?
Вино ли, нектар ли, кумыс лиТуманят, дурманят слегка,Пока превращаются листьяВ надгробную плоскость пенька.
Утрачена радость. И разомВо тьме пробуждается разум,Чтоб выход открыл лабиринт.
И поздно, так поздно, что раноВрачует смертельные раныФантазии кипельный бинт.
Ремесленник
Сапожник набивал набойки,И было все ему сруки.Стояли украшеньем стойкиИгрушечные башмачки.
Его клиенты были бойки —Шутя, сбивали каблуки.Но были украшеньем стойкиИгрушечные башмачки.
В сей месяц и сего числаИсчезла гордость ремесла,А выгода пошла на убыль.
Суров конвейер волшебства,И стала забывать молваСекреты золушкиных туфель.
Монолог Бабы-Яги
Забыла я рецепты колдовства,И, чуда не творя, скольжу я мимо,И даже приворотная траваУже от прочих трав неотличима.
Разношенная ступа мне тесна,Как туфли новые, И отчего-тоЯ ночи напролет сижу без сна,Гляжу, как пролетают самолеты.
О, как удобен их стальной полет,Как мощен рев их в поднебесном мире…И что мне омут – есть водопроводВ любой благоустроенной квартире.
Я жить хочу на пятом этаже,Цветы растить не на земле, а в плошках,Мне слишком ветхой кажется ужеМоя избушка на куриных ножках.
Давным-давно не забредал ко мнеИван-царевич. Стал костер золою,И я, сгорев в его живом огне,Живу теперь не доброй и не злою,
Я и сама не верю в чудеса,Я – тихая, обычная старуха.И сказками не колют мне глаза —Ни слуха обо мне теперь, ни духа.
Но иногда в душе застонет бес,Но иногда привидится такое,Что до смерти захочется чудесИ вовсе не захочется покоя!
Снегурочка
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});