Ирина Озерова - Память о мечте (сборник)

Птицелов

Кем станешь ты, случайный птицелов?Тюремщиком в навязчивой заботе,Иль хлебосолом, давшим корм и кровНа долгий зимний перерыв в полете?

Ах, птицы, запертые на засов!О чем вы в клетке весело поете,Оплачивая песнями без словВсе хлопоты о ненадежной плоти?

Хозяин к вам уже давно привык,Вы человечий поняли язык,В глаза глядите преданно и добро…

Но грянет птичий зов когда-нибудь,И вы о клетку разобьете грудь,Как сердце разбивается о ребра.

«О чем печально утки крячут…»

О чем печально утки крячутНад озером в вечерний час?..Они почувствовали, значит,Ружья холодный круглый глаз.

И, приподняв над камышамиСвои тяжелые тела,Куда лететь – не знают сами —От наведенного ствола.

Но выстрелив разящей дробью,Но дело выполнив свое,Как утка раненая, вздрогнетПобедоносное ружье.

Нокаут

Что это? Ринг?А может, эшафот?Качаются канаты.Все едино.Юпитеры,Судья.Толпа ревет.И мы вдвоем идем на середину.Босые ноги, влажный чернозем,Подснежники на вырубке старинной,Бумажный змей и деревянный домМоей когда-то были серединой.Все справедливо.Кратко грянул гонг.Удар.Еще удар.Гудят перчатки.Скользящие перемещенья ног.Геометрический квадрат площадки.Иллюзия могущества… Испуг…Испуг… Иллюзия… И многократноВычерчивался этот адски круг,Который только кажется квадратным.Все эти апперкоты и крюкиКогда-нибудь в воспоминанья канут.Но чертят лампы странные круги.Мир повернулсяИ исчез…Нокаут.Неведома нам книга бытия.Но вот уже квадрат стремится к кругу,И вскинет не судья, а судияПоверженную, призрачную руку.Когда забрезжит светом темнота,И вверх взлетит победная перчатка,Соперники займут свои места.Какой дурак назвал победу сладкой?!

«Как примириться с мыслью странной…»

Как примириться с мыслью странной,Что и во сне – не полетишь.Жизнь стала широкоэкранной,В ней мелочей не разглядишь!

Кленовый лист упал в ладони —Но то не лист, а листопад.Минуты понесли, как кони,Им нет уже пути назад.

О, это светопреставленье,Мысль, пулей бьющая в висок,И неизбежное движенье —Жизнь, уходящая в песок.

Законы логики, законы,Изобретенные навек,В законы физики закованЗакоченевший человек.

И все миры давно открыты,И не тоскуешь ни о ком,И радиус земной орбитыНатянут жестким поводком.

А я все домики рисую,Трубу и над трубою дым,И дождь в линеечку косую,И солнце круглое над ним!

Сонеты о машинах

I

Изысканность рисунка перфорацийМашинам уготовит пьедестал…Но электронный питекантроп сталТупицей, не способным сомневаться.

Хотя он знает, что творил Гораций, но кружит людям голову металл.И новым культом – культ машины стал:Лишь ей решать – нам нет нужды решаться.

Во мне давно забытая латыньКривой улыбки порождает стыньКрупицей золота в осколке рудном.

Хотя сама латынь давно мертва,Но в сотне языков ее словаОстались в совершенствованье трудном.

II

А кто сказал, что заключен прогрессВ болтах, винтах, транзисторах и прочем?!Мы ярлыки к явленьям приторочим,Явлений смысл не понимая без…

А может, это балуется бес,Игрушки пчелам выдавши рабочим?И мы играем, а потом пророчим, —Такой у нас, наверное, замес.

А пчелы видят цвет и аромат,За каплей меда попросту летят,Потом нас медом потчуют пчелиным.

Но совершенство шестигранных сотПрекрасно, как и первый наш урод,И поколенье первое машинам.

III

Я машину научу… Научу —Лучше нашего слова выбирать,Даже в шахматы, как боги, играть,Если только захосу. Захочу!

Мне все это по плечу? По плечу!И оставлю я машинную ратьНа земле мои дела продолжать,Если к звездам полечу. Полечу?

Но задумаются горько они,На планете оставаясь одни,Кто им жизнь такую трудную дал?..

Может, маленький и злой человек?Так не смог бы он придумать вовек!Их, наверно, Бог машин создавал.

Друзья

Есть, на счастье, друзья у меня.Мы не видимся с ними подолгу…Но дошедши до черного дня,По любви мы живем – не по долгу.

Как в набат, в телефоны звоня,Говорим непонятно и волгло,Ибо память о прошлом храня,По любви мы живем – не по долгу.

И друзья мои слышат набатИ приходят не ради наград,А, как водится, – буднично просто.

И становится легче чуть-чутьЭта боль, источившая грудь,И друзья мне такие – по росту.

Тайна

Веселое пятно на потолке…Но – говорят – он просто не побелен,А зайчик солнечный в моей рукеНеощутим, бесплотен и бесцелен.

Я угадала Моцарта в сверчке,Но он на сто Сальери был поделен.И я брела сквозь время налегке,Поскольку груз мой был в пути потерян.

Уже давно побелен потолок.Но зайчик жив. Он выжить мне помогВ наивном хитроумии эмоций.

Сверчка не слышно на закате дня.Но по ночам есть тайна у меня:В моей душе готов проснуться Моцарт!

Больничные раздумья

Неощутимая утрата —Старинной клятвы перевод…Я вспоминаю Гиппократа,Когда болезни час придет.

И сострадание не свято,И все страшнее каждый годЗвучит больничный стон палаты,Когда болезни час придет.

Наверно заблуждались греки,Преуспевая без аптеки,Пред алтарем склоняясь ниц.

Вступая с Гиппократом в сделки,На них работали сиделкиИ воскрешали без больниц.

Похоронный марш

Еще нескоро оплывет свеча,Еще рассвет затеплится нескоро.Лишь сердце, похоронный марш стуча,Найдет неведомые переборы.

Тогда мастеровитость палачаОсуществит бескровность приговора,И не поможет знахарство врача,Увещеванья чьи-то и укоры.

А, в сущности, что делали князья,Кого-то милуя или казня?Они присваивали Божье право.

Но вот уже оплыли свечи слов…Я ощущаю холод кандаловВ чужой толпе безлико и кроваво.

Онкоцентр